Stabat Mater

• Это книга о любви и нежности, пробивающихся сквозь тьму и безысходность. Текст, который нужен в любое время и, как никогда — сейчас.
• По словам известного писателя и литературного критика Дмитрия Быкова, это «совершенно грандиозное произведение», которое навсегда изменит читателя.
• Основные события разворачиваются в детском хосписе. Руслан Козлов — сотрудник благотворительного фонда, поддерживающего детей с тяжелыми заболеваниями. В его тексте нет ни капли фальши.
• По глубине и многослойности роман напоминает одновременно булгаковские тексты и культовый «Дом, в котором...».
• Финал романа — светлый и оптимистичный. Для читателя и героев появляется надежда победить неизлечимую болезнь. Причем приходит эта надежда с совершенно неожиданной стороны. Это дает веру: из любого смертельного тупика, из любой мрачной бездны всегда можно найти выход к свету.

Цитаты

«Так больно... Хочется просто идти куда глаза глядят, и отыскать место где не больно... Но таких мест нет. И если кто‑то думает, что может устроить для себя такое место, он заблуждается, впадает в прелесть. Беда в том, что сейчас весь мир пребывает в такой прелести. И чем упорнее люди отгораживаются от боли, чем усерднее гонят ее от своих ворот и твердят: „это не моя боль, мне нет до нее дела“, тем больше ее становится в мире, и тем быстрее она захлестнет и затопит все крепости и замки, где люди хотят пересидеть этот всемирный потоп боли... Спасение — идти туда, где боль, и уменьшать ее, чем только можем, стыдить тех, кто закрывается от чужой боли, и обличать тех, кто умножает ее, и клеймить тех, кто наживается на ней!»

«Бессмысленных жертв не бывает. Каждая жертва — капля в невидимую копилку, нездешнюю, непонятную, но такую важную, что мы и представить не можем ее ценность. И все пролитые слезы, они тоже не пропадают, а собираются где‑то — тоже для чего‑то важного, что однажды спасет нас... А может быть и сейчас спасает...»

«Совесть — частица Бога в каждом из нас... Да‑да, в каждом. Просто более или менее забитая и изуродованная. Но разве возможно изуродовать Бога — даже если это только Его частица?.. К сожалению, очень даже возможно Люди истязали, уродовали и распинали самого Господа... А уж Его частицу в себе... А многие считают, что не только возможно, но и нужно, потому что эта частица, пока она жива, мешает им творить что вздумается. И вот, получается, бессовестность и безбожие по сути — одно и то же».

«В каждом человеке заложена способность различать добро и зло, осознавать, что справедливо, а что нет, и душевной болью реагировать на несправедливость и жестокость. И вот, чем больше будет в мире мучений совести, тем меньше останется физической боли. Потому что совестливый человек не причиняет страданий другим, наоборот, старается взять на себя чужую боль...»

«...Вера — это надежда на любовь. На то, что Бог нас любит и на то, что мы сможем когда‑нибудь стать достойными Его любви».

«Я знал, что придется пройти через страдания, но готов был приветствовать их как вехи на пути к спасению, проложенном для меня Господом. И потому никакие испытания не могли устрашить меня. Так было до нынешнего дня, когда я понял, что по своей духовной слепоте готовился принять лишь собственные муки, хотя рядом со мной тем же путем шли мои близкие. Но узнав об участи, ожидающей нас, — о том, что мы должны быть растерзаны львами для увеселения тирана, — я осознал, что увидеть мучения близких будет выше моих сил. Это вырвалось из глубины моего сердца подобно пламени и вмиг сожгло любую возможность смириться с таким жребием — даже если он брошен рукою Самого Господа. За дачами в овражке был малинник. И мы всей ватагой паслись в нем каждый день. Самая спелая малина росла на дне овражка вперемешку с гигантской жирной крапивой. Никто туда не решался лезть.

А я лезла, да еще в открытом сарафане. Там можно было рвать ягоды горстями. Сок тек по рукам, крапива жгла мне плечи, локти, подмышки, кусала за ноги, и от этого малина казалась еще слаще. Я шла домой объевшаяся малины, вся в красных волдырях. Другие дети смотрели на меня как на чокнутую... А я не чокнутая, и мне не нравится, когда больно, но это... Это какой‑то азарт, желание доказать себе и всем, что я сильнее боли, что могу ее покорить, подчинить. И малина казалась такой сладкой не потому, что жгла крапива, а потому, что ягоды были только моими, а крапива охраняла их для меня!»

«Я теперь готова на все ради Алеши — отдать ему всю кровь, любой орган, руки, ноги, глаза, сердце, всю кожу... А главное — для меня это совсем не жертва, не самоотречение, я была бы счастлива отдать ему всю себя!.. И это желание помочь, избавить, спасти — оно настолько сильное, что начинает размягчать меня, как огонь размягчает и плавит воск. Теперь я могу принять в себя его боль... Но прежде, чем я сделаю это, всё во мне словно яркой вспышкой озаряется благодарностью за это счастье, за открывшуюся мне истину о самой себе».