- Биография филолога Виктора Шкловского, рассказанная через призму его семейных, дружеских и романтических связей. Как основатель ОПОЯЗа смог сохранить себя в катастрофическом XX веке? Какую роль сыграли близкие в его судьбе?
- Книга раскрывает всю многогранность личности Шкловского, основываясь на ранее не публиковавшихся архивных материалах.
- Наталья Громова — писатель, историк литературы, автор множества книг о культуре XX века. Татьяна Позднякова — историк литературы и искусствовед, известная исследованиями жизни и творчества Анны Ахматовой.
- Серия «Литературные биографии».
1799
Купить
Серия:
Литературные биографии
Описание
Аннотация
Виктор Шкловский — уникальный человек в русской культуре. Писатель и литературовед, сценарист и филолог, создатель формализма и ОПОЯЗа, «весь буйное пламя, острое филологическое остроумие» (Осип Мандельштам). Но эта книга о другом.
«Шкловские: Семейные хроники» — жизнеописание Виктора Шкловского, его семьи и людей из ближайшего круга на фоне катастрофической российской истории ХХ века.
Герои книги: отец писателя — петербургский педагог Борис Шкловский, дядя — Исаак Шкловский, яркий публицист, известный всей читающей России под именем Дионео; трагически погибшие братья — Владимир, Николай, Евгений и сестра Евгения; друзья Юрий Тынянов, Борис Эйхенбаум, Роман Якобсон. Авторы рассказывают о собственной семье Виктора Шкловского — жене Василисе Шкловской-Корди, детях Варваре и Никите, о дружбе Василисы и Надежды Мандельштам, о влюбленности молодого Виктора Шкловского в Эльзу Триоле и поздней любви его к Серафиме Суок.
«Это прекрасная работа, ценность ее выходит за рамки истории литературы, охватывая историю страны. Это — сага об уничтожении русской культуры, о гибели ценнейшей части нации, именовавшейся „русской интеллигенцией“, потомки которой в наши дни стараются воссоздать и сохранить ее облик. Одновременно — это сага о возможности яркой и сильной личности сохранить себя „путем потери“: отказа от принципов, искажения и камуфлирования идей и открытий. Для этого требовалась недюжинная смелость и недюжинное уважение к себе, сознание своей исключительности и ценности».
Софья Богатырева
![Влад А4. Творческий блокнот [A4 Влад ]](https://cdn.ast.ru/v2/ASE000000000866208/COVER/cover1__w150.jpg)
О книге
Пять причин прочитать книгу:
- История семьи Виктора Шкловского и объемный портрет самого литературоведа.
- Уникальные архивные материалы. Письма, документы, автобиографии, воспоминания. Многие публикуются впервые.
- Сентиментальные и антисентиментальные путешествия. Финляндия, Берлин, Москва, Петроград, Саратов, Аткарск, Персия... История большого странствия длиною в жизнь.
- Удивительно разный и внезапный образ Виктора Шкловского. Перед читателем предстают Шкловский-футурист, Шкловский-филолог, Шкловский-скандалист, Шкловский-эмигрант, Шкловский-автор и Шкловский-герой.
- История страстной любви. Любви к поэзии, слову, кино, женщинам, Родине, но в первую очередь — к жизни.
Цитаты:
«Сам Виктор Шкловский всю жизнь словно перебирал роли, играл словами, играл со смертью, выстраивая необычный рисунок судьбы и с юности вплетая себя в историю. Казалось бы, он должен был быть уничтожен первым. Время целилось в него постоянно, но отчего-то промахивалось».
«Борис Владимирович Шкловский был „удостоен права на преподавание в уездном училище арифметики и геометрии“... Он был страстно увлечен педагогикой. Он действительно умел вкладывать математику в головы и прилежных детей, и лодырей».
«В дневнике Корнея Чуковского есть запись от 8 июня 1914 года: «Пришли Шкловские — племянники Дионео. Виктор похож на Лермонтова — по определению Репина».
«Успешно училась в Литейной женской гимназии на Бассейной, 15 и Евгения. Чуть ниже были баллы у брата Коли. Но с младшим — Виктором — дело обстояло неблагополучно („Без трепета прохожу мимо Академии наук. Мимо третьего реального до сих пор иду с уважением, вздыхая о недостигнутом“.). Написав диктовку „с кляксами и ошибками“, вступительные экзамены в 3-е реальное Виктор Шкловский провалил».
«Семнадцатилетнего гимназиста, поклонника Гофмана, Вениамина Зильбера (потом он станет Кавериным) к „Серапионам“ привел сам Шкловский. Будущий прозаик жил в одной квартире с Тыняновым, который был женат на сестре Каверина. ...Каверин много лет будет разгадывать Шкловского и писать о нем».
«Сентиментальное путешествие разрешается побегом главного героя. От истории. От себя. От будущего...»
«Действительно, прошлое Шкловского было некрасивым, полным отречений, плохих поступков по отношению к ближним и дальним, но, как говорил этот мудрец „с улыбкой Будды“ бодрому и драчливому шестидесятнику Бену Сарнову: „Понимаете... Когда мы уступаем дорогу автобусу, мы делаем это не из вежливости“. Ведь мог же Якобсон понять, что такое было здесь, в СССР, время».
«„У меня голова кружится от любви старого человека — к жизни — своей — уходящей, но обновляющейся и столь желанной“, — так написал Никита Ефимович Шкловский-Корди про своего деда Виктора Шкловского».
«Когда моя жена, дежурившая в больнице у почти девяностодвухлетнего Шкловского, позвонила и сказала: „Виктор Борисович умер“, я ответил: „Что ты говоришь глупости!“ Мой дед совершенно не собирался умирать».
Отзывы:
«По осколочкам, по кусочкам, разрозненным запискам и старым дневникам историк литературы Наталья Громова возвращает нам голоса истории. Каждый сборник её работ — это тяжелый труд — собрать и донести до современного читателя воспоминания тех, кто сам уже не в силах рассказать о былом».Наталья Трегуб
«Наталья Громова как писатель не прибегает к стилистическим украшениям и вообще ничем дополнительно не нагружает собственный текст. Мне представляется, что это имеет простое объяснение. Очень громко звучат дневники героини. И автор обращается не только к ним. В книге содержится множество ссылок на самые разные свидетельства».Ольга Богуславская («Ольга Берггольц: Смерти не было и нет»)
Отзывы могут оставлять только авторизованные пользователи.
Для этого войдите или зарегистрируйтесь на нашем сайте.
Для этого войдите или зарегистрируйтесь на нашем сайте.
Вход
/
Регистрация
Недовольны качеством издания?
Дайте жалобную книгу
Дайте жалобную книгу
Редакция:
Серия:
Художник:
Бондаренко Андрей Леонидович
ISBN:
978-5-17-168445-7
Вес (кг):
0.652
Переплет:
Твердый
Страниц:
544
Ширина (мм):
150
Высота (мм):
220
Бумага:
Бумага книжная кремовая 60/60
ББК:
83.3(2Рос=Рус)1
УДК:
821.161.1.09
ЕКН:
111.01.2.1
Содержание:
СОДЕРЖАНИЕ
Родословное древо Шкловских
«Меня, как ни странно, не убили…» Вместо предисловия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Была семья
«Шкловские из Умани, и в уманскую резню их резали». 1768 и далее. Попытка заглянуть в предысторию
«Относительно книги бабушки…» Напрасный поиск живых свидетельств
«У моего отца около пятнадцати братьев и сестер». Отец и три его брата — разными путями по жизни
«Он обожал преподавательское дело и мог работать круглые сутки». 1886–1899. Борис Владимирович Шкловский — «пионер внешкольного образования»
«Он хотел свободы». 1894–1903. Дионео: от революционных амбиций к ниве просвещения
«Старшие братья уже ходили в школу». 1901–1905. Владимир, Николай, Евгения, Виктор: родительские надежды на старшего, разочарование в младшем
«Отец не встречался с сыном и очень тосковал». 1903–1905. Евгений Шкловский — социал-демократ
«Мысли, надежды человечества идут не по торным дорогам». 1905–1910. Исаак, Борис, Виктор: мечты и надежды
«…Ему раз удалось остановить в г. Острове холерный бунт». 1910. Героические действия лекаря Евгения Шкловского
«Этот сюртук раз уже кончил университет». 1910–1913. Владимир, Николай, Евгения, Виктор: из юности разными дорогами
«…Слова, восклицания, звуковые жесты, не получающие смысл, иногда как бы предваряющие слово». 1913. Поэтическая лихорадка Виктора Шкловского и Василиса Корди
«Человек живет для того, чтобы добраться до истинного видения вещи…» 1913–1914. Скандальные выступления Виктора, академический доклад Владимира
«…Загорелось то, что тлело». 1914–1916. Наталья, Николай, Евгений, Евгения, Виктор, Владимир: военные будни
«Как вывертываться в узком месте». 1916–1917. «Инструкция» Виктора, «Указания» Владимира
«Это была Пасха и веселый масленичный наивный безалаберный рай». 1917. Дионео, Наталья, Владимир: надежды и сомнения
«И здесь чувствовалась русская революция, страшная и причудливая». 1917. Виктор, Владимир, Евгений: сюжетные повороты
«Расстрелян был мой брат…» 1918. Эсеровский мятеж
«Меня искали. Я уехал». 1918. Метания Виктора. Упорство Бориса Владимировича
«Наша жизнь хорошо взболтана». 1919. Владимир и Наталья: разные полюса
«Убили его белые или красные. Не помню, действительно — не помню…» 1919. Гибель Евгения. Смерть Евгении
«В Петрограде холод, голод и мор». 1919. Бурная жизнь Виктора Шкловского
«Отец долго топил печи, разбивая топором школьные парты». 1917–1920. Борис Владимирович Шкловский: разочарования и надежды
«У меня была двоюродная сестра». 1919–1920. Тюремная одиссея Натальи Шкловской
«…Прощались со старым слишком нервно, скандально, как с неразлюбленной женщиной». 1920. Антисентиментальные путешествия Виктора Шкловского
«Он очень устает, работает по ночам…» 1918–1922. Владимир Шкловский — ученый, переводчик, журналист
«Посередине зимы в нижнем этаже завелись “Серапионовы братья”». 1921. «Серапион» Виктор Шкловский — Брат-скандалист
«Мой брат был очень религиозным человеком, ортодоксальным православным». 1920–1921. Религиозная деятельность Владимира Шкловского
«…Но найти его не могли». 1922. Охота на Виктора Шкловского
«Я убежал из России 14 марта…» 1922. Петроград — Келломяки — Райвола — Прага — Берлин
«Брата моего Владимира сослали в Архангельск. Изумительные сволочи». 1922. Владимир Шкловский: тюрьма, следствие, обвинение, приговор
«Письма не о любви». 1922–1923. Виктор Шкловский в берлинском «зоопарке»
«Вы выбираете, во что верить…» 1923–1924. Лагерный быт соловецкого узника Владимира Шкловского. Свободное слово Дионео. Смерть Бориса Шкловского
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Братья Шкловские
«У ЛЕФа была горячая страсть — желание принять участие в создании новой жизни». 1923–1924. Виктор Шкловский: начало московской жизни, рождение сына, работа в ЛЕФе
«Шел двадцатый год со времени первой революции». 1924–1925. Политическая зоркость Дионео, растерянность Владимира, тихая жизнь Натальи, сиротство четырех племянниц
«Я работаю в кино». 1924–1928. Виктор Шкловский на кинофабрике
«Без литературы, товарищи, все-таки жить нельзя». 1926. Владимир Шкловский: наука и быт
«Третья фабрика». «Время не может ошибаться, время не может быть передо мной виноватым». 1926. Виктор Шкловский: невеселая участь
«ЛЕФ разваливается. Маяковский объявляет себя школой, непосредственно связанной с комсомолом и ссудосберегательными кассами…» 1928 год. Выхода нет
«Виктор Шкловский, про которого я пишу, вероятно, не совсем я, и если бы мы встретились и начали разговаривать, то между нами даже возможны недоразумения». 1928–1930. Горькие метаморфозы
«Дайте заниматься специальными культурами. Это неправильно, когда все сеют пшеницу». 1926–1930. Владимир Шкловский: научная деятельность и предчувствие нового ареста. Дионео: взгляд издалека на преступную советскую Россию
«Лежит Владимир Владимирович в клубе писателей». 1930. Виктор Шкловский на фоне смерти Маяковского
«Брат мой, Владимир, был арестован…» 1930–1931. Участник «Французского семейного очага» Владимир Шкловский — «главный фигурант контрреволюционной, фашистской группировки»
«Я — гвоздь, вбитый в стену шляпкой (наоборот). Больно, конечно, когда тебе по голове стучат. Но — жив...» 1932–1933. Владимир и Виктор Шкловские на Беломорско-Балтийском канале
«…Мы стали единственными гуманистами мира, пролетарскими гуманистами». 1934. Виктор Шкловский на Первом съезде писателей
«Наша дружба стара и солона». 1913–1935. Шкловский и Тынянов
«…Не переменился на свете, может быть, один Володя». 1935–1937. Продолжение тихой жизни Натальи. Смерть Дионео. Владимир Шкловский: последние два года на свободе
«Формализм был защитным средством для людей, не могущих поднять новую тематику». 1936. Кампания по борьбе с формализмом
«Его дела не то налаживаются, не то разлаживаются». 1936–1937. Шкловские и Мандельштамы на фоне московских показательных процессов
«Он все время занимался составлением лингвистического словаря и писанием своей диссертации о “Романии”». 1937. Владимир Шкловский: арест, следствие, расстрел
«Я старый китаец, мама». 1937–1940. Виктор и Варвара Карловна
«О Володе я подал заявление…» 1939–1940. Виктор Шкловский: хлопоты о судьбе брата
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Один и другие
«Звонко откупориваясь, стреляли зенитки…» 1941–1942. Семья Шкловских: Москва — Чистополь — Алма-Ата. Виктор Шкловский на Алма-Атинской киностудии
«Целую всех наших мертвых. Будем жить». 1942–1945. Никита Шкловский: по дорогам войны к гибели
«Важно ощущение несовпадения при сходстве». 1920–1956. Сестры Суок — Лидия и Серафима. Всеволод Багрицкий. Владимир Нарбут
«Когда человек тонет на льду, он обламывает лед вокруг себя». 1946–1948. Виктор Шкловский и Серафима Нарбут: мучительная любовь
«Я оказался в корне зла». 1949. Кампания по борьбе с космополитизмом
«Так птица находит опору на ветке». 1949–1965. Василиса Шкловская-Корди и Надежда Мандельштам
«Появился Ефим». 1949–2011. Варвара Шкловская и Ефим Либерман
«В тебе собрана вся моя любовь». 1950–1961. Виктор Шкловский и Серафима Нарбут: строительство новой семьи
«Не по чину берешь!» 1944–1970. Виктор Шкловский и Аркадий Белинков
«Дорогая, хорошая Олечка. Друг мой, Юрий Карлович». 1922–1959. Ольга Суок и Юрий Олеша
«Во многом виновен перед временем и самим собой я, Виктор Шкловский». 1928–1968. Виктор Шкловский, Михаил Зощенко, Борис Пастернак. Тяжесть вины
«Он настоящий поэт». 1944–2014. Варвара Шкловская и Николай Панченко. Ближайший друг Нина Бялосинская
«О пересмотре дела вне зависимости от судьбы привлеченных людей». 1956–1989. Возвращение имен: Аркадий Белинков, Владимир Нарбут, Лидия Багрицкая, Владимир Шкловский. Раскрытие фальсификации дела № 34192-37
«Сердце готовилось поднять тяжесть». 1920–1959. Прощание с друзьями: Юрий Тынянов, Борис Эйхенбаум
«Я от бабушки ушел…» 1960–1984. Поздний триумф
«Без тебя в нашем зверинце не хватает хорошего веселого зверя» 1916–1971. Виктор Шкловский, Роман Якобсон: неразрешимый конфликт
«…Ты заменил для меня… моего сына Никиту». 1952–1984. Письма внуку. Никита Шкловский-Корди
Послесловие
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Миссионерская хроника (фрагменты)
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Об Александре Константиновне Воскресенской и ее семье
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
О судьбах некоторых людей, проходивших по делам. Арх. № П-63496, П-64820, д. № 288, д. 2885-31
ПРИЛОЖЕНИЕ 4
О судьбах некоторых людей, проходивших по делу № 34192-37
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
Об Иоанне Янсоне
Основная библиография
Именной указатель
Родословное древо Шкловских
«Меня, как ни странно, не убили…» Вместо предисловия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Была семья
«Шкловские из Умани, и в уманскую резню их резали». 1768 и далее. Попытка заглянуть в предысторию
«Относительно книги бабушки…» Напрасный поиск живых свидетельств
«У моего отца около пятнадцати братьев и сестер». Отец и три его брата — разными путями по жизни
«Он обожал преподавательское дело и мог работать круглые сутки». 1886–1899. Борис Владимирович Шкловский — «пионер внешкольного образования»
«Он хотел свободы». 1894–1903. Дионео: от революционных амбиций к ниве просвещения
«Старшие братья уже ходили в школу». 1901–1905. Владимир, Николай, Евгения, Виктор: родительские надежды на старшего, разочарование в младшем
«Отец не встречался с сыном и очень тосковал». 1903–1905. Евгений Шкловский — социал-демократ
«Мысли, надежды человечества идут не по торным дорогам». 1905–1910. Исаак, Борис, Виктор: мечты и надежды
«…Ему раз удалось остановить в г. Острове холерный бунт». 1910. Героические действия лекаря Евгения Шкловского
«Этот сюртук раз уже кончил университет». 1910–1913. Владимир, Николай, Евгения, Виктор: из юности разными дорогами
«…Слова, восклицания, звуковые жесты, не получающие смысл, иногда как бы предваряющие слово». 1913. Поэтическая лихорадка Виктора Шкловского и Василиса Корди
«Человек живет для того, чтобы добраться до истинного видения вещи…» 1913–1914. Скандальные выступления Виктора, академический доклад Владимира
«…Загорелось то, что тлело». 1914–1916. Наталья, Николай, Евгений, Евгения, Виктор, Владимир: военные будни
«Как вывертываться в узком месте». 1916–1917. «Инструкция» Виктора, «Указания» Владимира
«Это была Пасха и веселый масленичный наивный безалаберный рай». 1917. Дионео, Наталья, Владимир: надежды и сомнения
«И здесь чувствовалась русская революция, страшная и причудливая». 1917. Виктор, Владимир, Евгений: сюжетные повороты
«Расстрелян был мой брат…» 1918. Эсеровский мятеж
«Меня искали. Я уехал». 1918. Метания Виктора. Упорство Бориса Владимировича
«Наша жизнь хорошо взболтана». 1919. Владимир и Наталья: разные полюса
«Убили его белые или красные. Не помню, действительно — не помню…» 1919. Гибель Евгения. Смерть Евгении
«В Петрограде холод, голод и мор». 1919. Бурная жизнь Виктора Шкловского
«Отец долго топил печи, разбивая топором школьные парты». 1917–1920. Борис Владимирович Шкловский: разочарования и надежды
«У меня была двоюродная сестра». 1919–1920. Тюремная одиссея Натальи Шкловской
«…Прощались со старым слишком нервно, скандально, как с неразлюбленной женщиной». 1920. Антисентиментальные путешествия Виктора Шкловского
«Он очень устает, работает по ночам…» 1918–1922. Владимир Шкловский — ученый, переводчик, журналист
«Посередине зимы в нижнем этаже завелись “Серапионовы братья”». 1921. «Серапион» Виктор Шкловский — Брат-скандалист
«Мой брат был очень религиозным человеком, ортодоксальным православным». 1920–1921. Религиозная деятельность Владимира Шкловского
«…Но найти его не могли». 1922. Охота на Виктора Шкловского
«Я убежал из России 14 марта…» 1922. Петроград — Келломяки — Райвола — Прага — Берлин
«Брата моего Владимира сослали в Архангельск. Изумительные сволочи». 1922. Владимир Шкловский: тюрьма, следствие, обвинение, приговор
«Письма не о любви». 1922–1923. Виктор Шкловский в берлинском «зоопарке»
«Вы выбираете, во что верить…» 1923–1924. Лагерный быт соловецкого узника Владимира Шкловского. Свободное слово Дионео. Смерть Бориса Шкловского
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Братья Шкловские
«У ЛЕФа была горячая страсть — желание принять участие в создании новой жизни». 1923–1924. Виктор Шкловский: начало московской жизни, рождение сына, работа в ЛЕФе
«Шел двадцатый год со времени первой революции». 1924–1925. Политическая зоркость Дионео, растерянность Владимира, тихая жизнь Натальи, сиротство четырех племянниц
«Я работаю в кино». 1924–1928. Виктор Шкловский на кинофабрике
«Без литературы, товарищи, все-таки жить нельзя». 1926. Владимир Шкловский: наука и быт
«Третья фабрика». «Время не может ошибаться, время не может быть передо мной виноватым». 1926. Виктор Шкловский: невеселая участь
«ЛЕФ разваливается. Маяковский объявляет себя школой, непосредственно связанной с комсомолом и ссудосберегательными кассами…» 1928 год. Выхода нет
«Виктор Шкловский, про которого я пишу, вероятно, не совсем я, и если бы мы встретились и начали разговаривать, то между нами даже возможны недоразумения». 1928–1930. Горькие метаморфозы
«Дайте заниматься специальными культурами. Это неправильно, когда все сеют пшеницу». 1926–1930. Владимир Шкловский: научная деятельность и предчувствие нового ареста. Дионео: взгляд издалека на преступную советскую Россию
«Лежит Владимир Владимирович в клубе писателей». 1930. Виктор Шкловский на фоне смерти Маяковского
«Брат мой, Владимир, был арестован…» 1930–1931. Участник «Французского семейного очага» Владимир Шкловский — «главный фигурант контрреволюционной, фашистской группировки»
«Я — гвоздь, вбитый в стену шляпкой (наоборот). Больно, конечно, когда тебе по голове стучат. Но — жив...» 1932–1933. Владимир и Виктор Шкловские на Беломорско-Балтийском канале
«…Мы стали единственными гуманистами мира, пролетарскими гуманистами». 1934. Виктор Шкловский на Первом съезде писателей
«Наша дружба стара и солона». 1913–1935. Шкловский и Тынянов
«…Не переменился на свете, может быть, один Володя». 1935–1937. Продолжение тихой жизни Натальи. Смерть Дионео. Владимир Шкловский: последние два года на свободе
«Формализм был защитным средством для людей, не могущих поднять новую тематику». 1936. Кампания по борьбе с формализмом
«Его дела не то налаживаются, не то разлаживаются». 1936–1937. Шкловские и Мандельштамы на фоне московских показательных процессов
«Он все время занимался составлением лингвистического словаря и писанием своей диссертации о “Романии”». 1937. Владимир Шкловский: арест, следствие, расстрел
«Я старый китаец, мама». 1937–1940. Виктор и Варвара Карловна
«О Володе я подал заявление…» 1939–1940. Виктор Шкловский: хлопоты о судьбе брата
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Один и другие
«Звонко откупориваясь, стреляли зенитки…» 1941–1942. Семья Шкловских: Москва — Чистополь — Алма-Ата. Виктор Шкловский на Алма-Атинской киностудии
«Целую всех наших мертвых. Будем жить». 1942–1945. Никита Шкловский: по дорогам войны к гибели
«Важно ощущение несовпадения при сходстве». 1920–1956. Сестры Суок — Лидия и Серафима. Всеволод Багрицкий. Владимир Нарбут
«Когда человек тонет на льду, он обламывает лед вокруг себя». 1946–1948. Виктор Шкловский и Серафима Нарбут: мучительная любовь
«Я оказался в корне зла». 1949. Кампания по борьбе с космополитизмом
«Так птица находит опору на ветке». 1949–1965. Василиса Шкловская-Корди и Надежда Мандельштам
«Появился Ефим». 1949–2011. Варвара Шкловская и Ефим Либерман
«В тебе собрана вся моя любовь». 1950–1961. Виктор Шкловский и Серафима Нарбут: строительство новой семьи
«Не по чину берешь!» 1944–1970. Виктор Шкловский и Аркадий Белинков
«Дорогая, хорошая Олечка. Друг мой, Юрий Карлович». 1922–1959. Ольга Суок и Юрий Олеша
«Во многом виновен перед временем и самим собой я, Виктор Шкловский». 1928–1968. Виктор Шкловский, Михаил Зощенко, Борис Пастернак. Тяжесть вины
«Он настоящий поэт». 1944–2014. Варвара Шкловская и Николай Панченко. Ближайший друг Нина Бялосинская
«О пересмотре дела вне зависимости от судьбы привлеченных людей». 1956–1989. Возвращение имен: Аркадий Белинков, Владимир Нарбут, Лидия Багрицкая, Владимир Шкловский. Раскрытие фальсификации дела № 34192-37
«Сердце готовилось поднять тяжесть». 1920–1959. Прощание с друзьями: Юрий Тынянов, Борис Эйхенбаум
«Я от бабушки ушел…» 1960–1984. Поздний триумф
«Без тебя в нашем зверинце не хватает хорошего веселого зверя» 1916–1971. Виктор Шкловский, Роман Якобсон: неразрешимый конфликт
«…Ты заменил для меня… моего сына Никиту». 1952–1984. Письма внуку. Никита Шкловский-Корди
Послесловие
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Миссионерская хроника (фрагменты)
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Об Александре Константиновне Воскресенской и ее семье
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
О судьбах некоторых людей, проходивших по делам. Арх. № П-63496, П-64820, д. № 288, д. 2885-31
ПРИЛОЖЕНИЕ 4
О судьбах некоторых людей, проходивших по делу № 34192-37
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
Об Иоанне Янсоне
Основная библиография
Именной указатель
Знак информационной продукции:
16+
Недовольны качеством издания?
Дайте жалобную книгу
Дайте жалобную книгу
2 брата: Валентин Катаев и Евгений Петров на корабле советской истории
Беляков Сергей Станиславович
Даниель Дефо: факт или вымысел
Ливергант Александр Яковлевич
Горький : Страсти по Максиму
Басинский Павел Валерьевич
Батюшков не болен
Шульпяков Глеб Юрьевич
Посмотрите на меня
Басинский Павел Валерьевич
Джордж Оруэлл. Неприступная душа
Недошивин Вячеслав Михайлович
Алексей Толстой: играть самого себя
Варламов Алексей Николаевич
Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма
Ливергант Александр Яковлевич
Агата Кристи: свидетель обвинения
Ливергант Александр Яковлевич
Венедикт Ерофеев: посторонний
Лекманов Олег Андершанович
Бал в Кремле
Малапарте Курцио
Леонид Леонов: подельник эпохи
Прилепин Захар
Показаны 12 из 182
Показать ещё
Показаны 12 из 182
Божественная комедия с иллюстрациями Сальвадора Дали
Алигьери Данте
Искра жизни
Ремарк Эрих Мария
Всадник. Легенда Сонной Лощины
Генри Кристина
Детство Никиты
Толстой Алексей Николаевич
Тайный год
Гиголашвили Михаил Георгиевич
Бессмертный
Славникова Ольга Александровна
Показаны 6 из 33
Показать ещё
Показаны 6 из 33
Подпишитесь на мессенджер Вконтакте
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности