Кластер

Цитаты

«Голову генеральному отрезали легко. Ирка аккуратно чиркнула лезвием, слегка надавила, и вот уже башка Петра Михайловича валяется на полу.

Потолок холла в виде расписного плафона с керамической инкрустацией казался церковным куполом. Вот только звёздное небо, изображенное на нём, было тёмным и пустым. В чернильном вакууме одиноко проплывала станция „Мир“.

Всё вместе это напоминало храм тайного культа, давно изгнанного — вместе с его святыми и реликвиями — из дневного мира, и успевшего обменять все свои сокровища на ту самую ногу марсохода, которая теперь подаёт кофе. Древние божества смотрели из мёртвого космоса сурово и безрадостно. Белка и Стрелка и вовсе косплеили Анубиса».

«Зимой всегда темнеет рано, но в этом году день просто не наступает. На смену мышино‑серому утру приходит сумрачная возня в тумане: мутные сполохи, плетение блёклых паутин, а в итоге, так и не разгоревшись, дневной свет затухает. И сразу ночь. Поэтому нет смысла искать место, откуда можно увидеть панораму: эта страна, этот город, эта зима — всё здесь придумано не для туристов. Не для зеркальных камер в руках девочек‑хипстеров. И не для местных, решивших погулять по набережным. Это всё — для ужаса и отчаянья. Для снега и копоти. Для машин, которые никуда не едут и только мигают фарами. Это такое специальное место — пробник ада».

«Арсенид, стал рассказывать он, — это такой философский камень. К нему очень давно и очень многие подбирались. Огромный рынок, баснословные прибыли, перезвон орденов на груди. The winner takes it all, как учит нас группа Abba. Так что большой советский задел начали разрабатывать сразу несколько корпораций. И так десять лет подряд. Кто‑то в процессе проворовался, кто‑то нашёл себя в Лондоне, кто‑то стал министром, — но продукта как не было, так и не появилось. Болото. Гримпенская трясина».

«Полоса пестрела заглавными буквами. „Генеральный Директор“, „Комбинат“, „Наше Предприятие“ и даже „Дела Генерального“ были набраны с прописных. От буйства капслока текст казался похожим на письмо маньяка в полицию, собранное из вырезок. Сходство усиливалось тем, что первая литера каждого нового абзаца была напечатана отличным от остальной статьи шрифтом».

«Солнце полностью погасло, и на потолке можно было, если очень‑очень сильно приглядываться, заметить только блёклые точки. Лара называет их звёздами, хотя на самом деле это маленькие трещины.

И всё же когда Лара водит рукой, собирая эти пятна в узор, кажется, что они и вправду сплетаются в созвездия.

Сёма знает, что один из зайцев даже пробовал делать небесный чертёж. Он очень стесняется и прячет его под пол. Сразу слева за спортивной площадкой.

Смешной заяц.

Сёма закрыл глаза и по памяти стал водить лапой будто бы по небу. Он рисовал созвездие Левого Фланга. Он рисовал его большим и хорошо защищённым, со многими львами, у которых есть настоящие когти».