Джордж Оруэлл. Неприступная душа

Пять причин прочитать книгу

1. Книга эта, несомненно, культовая. И, судя по обстановке в мире, долго будет оставаться и актуальной, и читаемой. Вячеслав Недошивин рассказывает не только о том, как был создан знаменитый роман, но и о катастрофических тенденциях, подмеченных в нем, которые начинают сбываться только сейчас.
2. Новое прочтение великих книг Оруэлла. Что, где и как зашифровал писатель в своих романах и эссе? Мимо чего прошли специалисты и критики и что для многих осталось незамеченным? Об этом размышляет первый исследователь современных утопий и антиутопий, литературовед и историк литературы Недошивин.
3. Российская биография британского классика опровергает бытовавшее десятилетиями представление о том, что Оруэлл был ярым противником России и русских, что роман «1984» изображал исключительно СССР. По неоднократным предсмертным признаниям писателя, он изображал в этой книге то, что может произойти с миром и родной ему Англией. Другое дело, что он — социалист по убеждениям — не считал извращенный сталинский социализм социализмом и демократией, как понимал их сам.
4. Феномен легенды — именно это подробно исследует автор биографии Оруэлла. Как и в силу чего человек, обладающий писательским даром, может стать не просто одним из первых в мировой литературе, но и философом жизни, которому, образно говоря, окажутся тесны и белая хламида Махатмы Ганди, и цивильный костюм Жан Поля Сартра, и полувоенный френч Александра Солженицына, и даже цветастые жилетки фантаста Герберта Уэллса?
5. Вы удивитесь, встретив в книге «Джордж Оруэлл. Неприступная душа» имена сопричастных в той или иной мере к писателю Николая Бердяева, Федора Достоевского, Марины Цветаевой, Николая Гумилева, Евгения Замятина, Алексея Толстого, Михаила Булгакова, Петра Святополка-Мирского, Ильи Эренбурга, Иосифа Бродского и многих других русских литераторов. А жизненный путь и бесславная гибель знаменитого советского журналиста Михаила Кольцова послужили автору издания живой параллелью и красноречивым сравнением с жизнью и кончиной главного героя — теперь уже бессмертного Оруэлла.

Пять фактов из биографии Джорджа Оруэлла

Знаете ли вы, что:

• первым словом годовалого писателя, будущего автора «Скотного двора», стало слово «скотство»;
• в 16 лет он, выпускник элитного Итона, отвечая на вопрос о десяти великих людях эпохи, назвал имя Ленина;
• в Испании он и его жена — британские добровольцы Гражданской войны 1936 года — должны были, как гласят опубликованные недавно документы, сгинуть в застенках полиции безопасности и... нашего НКВД;
• Оруэлл, а не Уинстон Черчилль, как принято считать, стал автором выражения «холодная война», что зафиксировано ныне Оксфордским словарем;
• жизнь и смерть Оруэлла от туберкулеза все чаще сравнивают на Западе с жизнью и смертью Антона Чехова?

Крылатые выражения Джорджа Оруэлла

«Быть честным и остаться в живых — это почти невозможно...»

«Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует...»

«Если ты в меньшинстве — и даже в единственном числе — это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен...»

«Патриотизм по природе своей не агрессивен ни в военном, ни в культурном отношении. Национализм же неотделим от стремления к власти...».

«Иерархическое общество возможно только на основе бедности и невежества».

«Нас ждет режим, в котором все оппозиционные партии и газеты будут запрещены, а всякий сколько-нибудь значительный диссидент окажется в тюрьме. Разумеется, такой режим будет фашистским... Но поскольку его установят либералы и коммунисты, называться он будет иначе...»

«В нашем обществе те, кто лучше всех осведомлен о происходящем, меньше всех способен увидеть мир таким, какой он есть. Короче, чем больше понимания, тем сильнее иллюзии: чем умнее, тем безумнее...»

«Нет ничего твоего, кроме нескольких кубических сантиметров в черепе».

Пресса об авторе

«Вячеславу Недошивину удалось нарисовать портрет живого человека. В самом начале автор утверждает, что не склонен делать из своего героя идола. Может, и так, хотя порой при чтении трудно отделаться от впечатления, что Оруэлл все самое важное о нашем обществе знал наперед и вообще был эталоном морального отношения к окружающим. Впрочем, незаметно, чтобы автор скрыл что-то в биографии. Если и умолчал о чем, то в силу ненадежности источников...»

Илья Дементьев

«Ценность книги Недошивина в том, что он позволяет нам увидеть не только жизнь этого уникального писателя, но и панораму мира, окружавшего его в тот или иной период, ознакомиться не только с тем, что знал Оруэлл, но даже с тем, чего он в принципе не мог знать».

Александр Евлахов

Избранные цитаты из книги

«Оруэлл был необычен во всем: в быту, взглядах, в отношениях с людьми, в творчестве. Таких не встречают в жизни — на таких натыкаются... Налетают, набивая синяки и шишки, и лишь потом начинают думать: что же это было? Камень из пращи древности, юродивый, тревожно размахивающий руками у стен неведомого храма, или вообще комета, невесть откуда прилетевшая, чтобы опалить человечество?..»

«Невероятно ведь, но французский Оруэллу преподавал в Итоне сам Олдос Хаксли. Тот тоже не так уж давно окончил Итон, и, кажется, ненавидел эту школу. Ныне в истории литературы имена Оруэлла и Хаксли стоят почти рядом, хотя при „встрече“ ни тот, ни другой внимания друг на друга не обратили. Многие искали потом хоть какую-то связь Хаксли и Оруэлла в Итоне, но, увы, ничего не нашли...»

«Короче, под самое Рождество 1931 года, он, накачавшись пивом и добавив четверть виски „сверху“, не только разыскал полицейский патруль, но почти натурально свалился ему „под ноги“. К разочарованию своему он провел в узилище всего два дня, но „материала“ хватило не просто на короткий очерк (его опубликует Adelphi в августе 1932 года), но и на две книги его, в том числе на последний роман — на ту камеру в „Министерстве любви“ его последнего романа, которая, как и камера в жизни, была сверху донизу облицована белым кафелем...»

«Временем объясняется стремление его к „простой жизни“, к невыделяющейся манере одеваться, к неприятию эпатажа, к возне в земле и работе руками как с примитивной вставочкой, так и с рубанком да топором — к той „осознанной обычности“, которая, как кто — то верно заметил, является „высшей формой интеллигентности“».

«Удивляет другое: его необычное на протяжении всей жизни отношение... к встреченным женщинам. Об этом, правда, мало известно: мало писем, свидетельств и воспоминаний. Скажем, в дневниках его, писать которые он бросал порой на долгие годы, но которые тем не менее насчитывают почти 600 страниц, о любви к женщинам, да к тем же будущим двум женам его нет, считайте, ни слова». «Пуля, прилетевшая из-за бруствера в пять утра, угодила Оруэллу в шею. Жизнь кончена, понял он. Он никогда не слышал, чтобы человек или зверь выживали, получив пулю в шею. А коль так, жить ему оставалось несколько минут...»

«...знамений, знаков, символов, связанных с его смертью, набралось предостаточно. Ну не знак ли, что прощались с Оруэллом в случайно выбранной лондонской церкви, покровителем которой, как выяснилось, оказался святой Джордж? Что хоронил его представитель знаменитого рода Асторов, а сам писатель умер, как отметит в дневнике его приятель Энтони Пауэлл, „в годовщину смерти Ленина“».