Дар речи

Пять причин прочитать

1. Новый роман признанного мастера. Юрий Буйда имеет узнаваемый читателями стиль. «Дар речи» сохраняет его, обогащая новыми находками автора: оригинальными сюжетными линиями, необычными детективными элементами.
2. Современный эпос. В романе «Дар речи» Юрий Буйда прослеживает историю России ХХ—XXI веков, от революции до 2020 года, через историю одной семьи. Члены разветвленного клана Шкуратовых проживают множество уникальных и одновременно типичных для их времени жизней.
3. Исторический детектив. Поиски главным героем ответов на вопрос, кем были его предки, приводят к раскрытию множества загадок прошлого и настоящего. Оказывается, что история ничего не забывает, и события 1930-х годов прямо влияют на происходящее в 2020-м.
4. Память и прошлое. Роман посвящен одной из самых больных тем современной России — историческому прошлому и его осмыслению. Писатель показывает, как непроработанные и замолчанные травмы былых десятилетий становятся живыми ранами в настоящем.
5. Дух эпохи. Перестройка, становление российского бизнеса, появление медиахолдингов и их распад — всему этому находится место в романе «Дар речи». Это детальный портрет эпохи, в котором узнаются многие реалии и лица.

Пресса об авторе

Буйда — не холодный мастер, способный творить, не обращая внимания на бездну, разверзшуюся перед ним и даже бесстрастно используя ее черные энергии для собственных художнических надобностей. Он — русский художник с соответствующими требованиями к жизни, и не способен защититься от её наличного уродства никакими «уходами» в культуру, «библиотеку», мыслями о самоценности творчества и прочими вариантами «спасения»...

Александр Агеев

...Буйда возвращает в литературу категорию быта, не связанную с грязной посудой и стяжательством. Соль на столе, шпаги и знамена на стенах, мраморные статуи в холле — весь этот пыльный, но родной уют заменяет его героям жизнь.

Татьяна Сохарева

Избранные цитаты

Именно такой в девяностых и была московская жизнь, пользователи которой еще хорошо помнили «незыблемые законы» жизни советской, но нередко были вынуждены пускаться во все тяжкие, чтобы вечером увидеть в зеркале свое лицо, выпить остывшего чаю и рухнуть в постель. Каждый день я просыпался, ожидая обнаружить себя собакой, тараканом или телом на операционном столе, но левое оставалось левым, правое — правым, роза — розой, а если что и менялось по-настоящему, так это содержимое моего кошелька.

— Не все были палачами и жертвами. Одни были палачами, другие — жертвами. И одно дело, когда жертва прощает палача, другое — когда палач призывает жертву к прощению, то есть плюет ей в лицо...
— Но когда-нибудь гражданская война должна же закончиться, и если не сейчас, то когда?
— Строго говоря, это не гражданская война, а нежелание смотреть правде в лицо.

И Дидим, и я, и тысячи таких, как мы, бросились в атаку за огневым валом истории — и победили. Кто ж тогда знал, что это была победа в сражении, но не в войне...

Начиналась эра неотмщенных. Поток времени бурлил, как речь в поисках смысла, и моя мать могла запросто затеряться в этом потоке, стать жертвой темного бога, о существовании которого многие догадывались, но до поры до времени с ним не считались. Этот бог участвовал в нашей жизни только в виде случайностей, но это не значит, что его не было.

— Перестройка требовала правды, рынок — торговли правдой, — сказал Конрад.
— Труднее всего привыкнуть к тому, что правду можно продавать и покупать точно так же, как и ложь. И еще неизвестно, что покупателю сегодня нужнее...

Ведь мы рассказываем друг другу истории по той же самой причине, которая заставляет нас сродниться с болезнью и очертя голову отдаваться любви, соединяясь телом и душой с другим человеком. Мы рассказываем историю, чтобы услышать отклик, услышать другого и таким образом стать с ним одним целым. Мы дарим любовь, безотчетно следуя древнему правилу: do ut des — даю, чтобы ты дал. Этот обмен и есть восстановление круга жизни. Именно ради этого Господь и наделил нас даром речи.