Потусторонний друг. История любви Льва Шестова и Варвары Малахиевой-Мирович в письмах и документах

Цитаты

Лев Шестов — Варваре Малахиевой, 1895

О, если бы я мог вдохнуть в Вас тот дух, которым Вы же меня оживили. Я Вас увидел, я Вас услышал — и я сам стал иным человеком. Мне кажется, что, как я не исстрадался в сознании невозможности придти к Вам, я с тех пор, как увидел, узнал Вас, стал вдесятеро, в сто раз лучше и сильнее. И, если Вы можете придать столько веры и бодрости человеку, значит есть и в Вас сила и вера.

Варвара Малахиева — Льву Шестову, 1923

Вот уже прожита жизнь, а все нет для меня такого лимонаря или патерика, который успокоил бы душу от буйственных сомнений и вывел бы из «темницы духовой». На времена, более или менее короткие, проходит через душу луч из иных миров и всегда тоска о них. И больше ничего. А вокруг такие «утвержденные на камени», с догматами, с ритуалом жития, с исповеданием до мученичества — завидный жребий. И в этом смысле полнота одиночества.

Варвара Малахиева. О Льве Толстом

Дети семьи, где я жила, волновались за меня, представляя мою встречу с Львом Николаевичем. Когда я уезжала, меня провожали с такими лицами, с какими, быть может, в средние века напутствовали отправлявшихся в крестовые походы.

Телеграфисты, у которых я справлялась о поездах, останавливающихся в Козловке или Ясенках, узнав по названию станций, что я еду ко Льву Николаевичу, сразу изменили свои лица; у одного было с косым глазом, сердитое и замученное скукой лицо. У другого — совсем нехорошее, с дурашливыми и циничными гримасами. И вдруг оба лица стали человеческими, строгими, с оттенками той благородной зависти, какая некогда была, вероятно, на лицах тех из пяти тысяч, которым достался хлеб и рыба, а заповеди блаженства не донеслись и лик Учителя остался не увиденным, так как оттеснили их далеко, к самому подножию горы.