30 глав АСТ: интервью с Катей Матюшкиной

«30 глав» АСТ продолжаются. Это серия встреч с писателями и знаковыми авторамииздательства, приуроченная к 30-летнему юбилею АСТ. И сегодня у нас в гостях — детская писательница Катя Матюшкина.

— У вас много книг, и среди них есть и новинки. Например, «Привет от привидения!». 

— Я ее даже не успела подержать в руках... Наконец я ее потрогала! И еще у нас новинка — «Мой милый Медвежик. Хорошо там, где ты есть».

— О «Медвежике» мы еще поговорим. А вот книга о провидениях — это же продолжение о знаменитых сыщиках Фу-Фу и Кис-Кисе? — Да, это девятая книга серии.

— В «Википедии» она идет десятой. Здесь, в конце оглавления, она идет восьмой. И я даже записал, какие две книги тут не указаны. — Это серия «Прикольного детектива» вся одинаковая по размеру — восемь книг. Но есть еще книжка потоньше — «Звероновый год». А есть «Анкета сыщика» — это не книга, а игра. Там можно чертить, отгадывать загадки, ребусы и, конечно, составлять анкету. Есть еще из той же вселенной книга с Кроликом, который жутко нравится всем читателям. Он решил сам стать писателем, исследователем и путешественником, и он отправляется в магический мир. Пишет он от первого лица, и книжка прикольная, потому что много иллюстраций и они сделаны в другом, по сравнению с остальными книгами, стиле. Вместе собраны зарисовки Кролика, его размышления, его фотографии, схемы — то, что видел, то, что слышал.

— Я заметил, что в этой книжке не просто иллюстрации, а задания типа «Дорисуй сосиски», «Что вытянул опоссум?»... Это вы каждый раз новое придумываете, чтобы ребенок после прочтения проходил эти задания? 

— Задача была такая. Эту серию мы пишем с Катей Оковитой, моим соавтором. Мы хотели сделать максимально интересную книгу. Чтобы ребенок, даже плохо читающий, не уставал от чтения. Поэтому мы решили, что будет много иллюстраций. А чтобы читатель отдыхал, он может поиграть. И получилась такая книга-игра. А теперь приходят отзывы, что дети берут ее в школу, прячут под партой, потом родителей вызывают — страшные истории.

Видеоверсия интервью. Наш гость Катя Матюшкина.

— Кстати, о форматах... Вы как-то на это влияете? Например, говорите: «Я хочу, чтобы эта книжка была карманной и ребенок мог взять ее в школу»?

— На это сложно влиять. Это как влиять на погоду. Дело в том, что форматы книг выбираются не просто так. В основном эти книги уже издаются в какой-то серии. Первоначально мы думали, какой взять формат для «Прикольного детектива», совещались с издательством, потому что наши книги были первыми в этой серии, так как мы сами их иллюстрируем. Но есть типографские форматы, под которые мы подстраиваемся. Раньше выпускали для детей только большие книги, а в сумочку взять их с собой было сложно. И вот мы остановились на этом новом формате.

— Почему привидение?

— Мы уже написали обо всем, о чем возможно. И осталось только привидение. На самом деле это ужасная история, где не только идет расследование, но и персонажи сталкиваются с мистическими силами, знакомятся с настоящим привидением, которое живет в замке. Оно постепенно всех зверей превращает в привидения — они летают, радуются.

— А вы, кстати, в привидения верите?

— Теперь — да, после написания этой книги. Конечно, я шучу. Когда ты пишешь много книг и понимаешь, что вселенную можно придумывать и ею управлять, немного становишься внутри себя логичнее. И поэтому привидения и какие-то другие вещи от тебя отходят. В детстве — верила. Сейчас — нет. А с другой стороны, чем больше пишешь историй, в которые эмоционально вливаешься, тем больше тебе хочется верить в сказку. И иногда туда спрятаться.

— А детские писатели, когда пишут, они изучают что-то дополнительно, как писатели для взрослых? Вы устраивали, может быть, спиритические сеансы?

— С писателями прошлого, чтобы они мне подсказали, как лучше написать о привидениях? В данной книге — нет, потому что там привидение сказочное, мультипликационное. Но вот недавно я писала книжку о путешествиях во времени. Сейчас я преподаю, веду курс детской литературы, и мне приходится очень много чего изучать. В основном это психология: как литературные приемы воздействуют на вовлечение читателя в чтение или как ведут себя персонажи, какая у них мотивация. И приходится заниматься изучением литературных приемов, чтобы научить писателей, например, описывать локацию. Описать локацию так, чтобы она не перегрузила читателя и было все понятно и интересно, это очень сложно. Пришлось выписывать целую систему о том, как это пишется. Писательский труд такой странный: ты ходишь и отовсюду все берешь, а потом в голове такая каша, что не знаешь, куда от этого деться.

— А как вы все это систематизируете? Делаете в блокнотиках записи? Когда много идей, локаций.

— Есть два типа писателей. Первые — это интуиты. У интуита появляется какая-то идейка блестящая, не до конца продуманная, и он садится и пишет эту идею, а потом приходит к чему-нибудь. А может и не прийти, потому что когда у тебя не простроен сюжет до конца, то ты пишешь под влиянием сиюминутных эмоций. Эти эмоции могут тебя сначала мотнуть в одну сторону, потом — в другую, а потом персонажи начинают выходить из-под рук, и ты уже не знаешь, к чему это может привести. А есть писатели, которые пишут по жесткому плану, как сценаристы. У них есть краткое содержание этого сценария, разбитое по главам. Детектив невозможно написать, если у тебя нет жесткой структуры. В каждой главе должны быть улики, и ты должен знать, что делает отрицательный герой в это время, на кого он подозрения перекидывает. Для этого всего чертится схема, трехактная структура. Я этого не делаю, у меня, конечно, все — это полет фантазии.

— А кто приходит к вам на курсы? Те, кто хочет стать детским писателем? И вообще, можно ли научиться быть писателем?

— Смысл очень простой. Если у вас в окружении есть хотя бы один человек, которого вы можете восхитить, заболтать и что-то рассказать, значит у вас есть хотя бы один представитель целевой аудитории. А дальше самое главное — накачать писательскую мышцу, научиться писать интересно. Для этого существует огромное количество приемов — просто надо уметь их видеть между строк. А для этого нужно изучать текст и учиться. Вы можете написать в порыве музы очень хороший кусочек, но, чтобы собрать сюжет, это надо быть гением, который интуитивно чувствует текст, который написал строчку, чувствует, что что-то не то, и переписывает. Или написал кусок текста и чувствует: скучно стало. И тут он стал писать что-то интересное и даже не понял, что в этот момент он использовал какой-то прием, который можно выучить и им пользоваться. И в таком случае, если ты знаешь, как писать, ты можешь использовать музу только для того, чтобы текст сделать более духовным, сказочным. А все остальное — это уже как на лыжах ехать: это я умею, и это я умею.

— А как в таком случае избежать клише вроде убийца — садовник?

— Тут от человека все зависит. Смотря какие цели и задачи вы себе ставите. Что такое литературное мастерство? Я научила писать студентов правильно — теперь мы все можем писать детективы. И я говорю: «А теперь, друзья, пожалуйста, начните эти правила нарушать, потому что вы писатели, вы должны выдавать что-то удивительное». Если ты знаешь правила, то можешь нарушать их так, чтобы сделать новый прием и новый этап в литературе.

— Кстати, о приемах. Я видел в «Фейсбуке» у вас фотографию с Джорджем Мартином. Вот Сергей Лукьяненко сказал, что Мартин — злодей, убивающий героев. Мол, так делать нечестно: читатель полюбил героев. Но поэтому и «Игра престолов» выстрелила. У вас есть какие-то такие приемы? И есть то, что вы никогда не сделаете с вашими героями?

— Я жестко слежу за тем, чтобы у меня книги были лояльны к национальностям, болезням, верованиям, религиям. Я пытаюсь эти вещи обходить стороной, чтобы всем было максимально комфортно читать. Стараюсь писать для детей так, чтобы они учились быть правильными, замечательными и добрыми.

— А что скажете о встрече с Джорджем Мартином?

— Встреча была великолепная. Это было между Питером и Выборгом, в Рощино, по-моему. Это был форум, и мы сидели часа полтора на веранде, и было много людей. Джорджу Мартину стало очень интересно, как жили художники во времена Советского Союза. У меня же папа и мама — живописцы, и я рассказывала о том, как нам дали мастерскую, как потом закончились заказы в Союзе художников, как потом без денег мы были. Ему было ужасно интересно. Поговорили еще о книжках, но совсем мало.

— Я прочитал в вашей биографии, что и папа, и мама были художниками, а вы стали писателем. Как это случилось?

— Это практически протест. Но я сейчас рисую: обложку новой книги вот нарисовала. Когда мама была беременна, она писала картины маслом, и я родилась с жуткой аллергией на все это: на масло, на краски. Мастерской у папы не было до того момента, как мне исполнилось 7 лет, и красками здорово пахло дома. И я поняла, что живописцем я не буду, не могу. Родители у меня академического воспитания, оба окончили Академию Репина, и они правильные холсты пишут: натюрморт, цветы, яблоко. И вот меня в детстве папа сажал рисовать: «Вот тебе куб, треугольник, горшок — садись рисуй!» А мне четыре года, и мне неинтересно горшок рисовать: он же неживой. И я сопротивлялась. Закончилось тем, что я не захотела учиться, а захотела рисовать свои рисунки, которые иллюстрируют мои мечты. Сначала я стала иллюстратором. А папа у меня и песни, и стихи пишет. И меня в 14 лет проняло: я стала писать очень много текстов и ему давать читать. Он хмурился, но молчал. А я чувствовала, что что-то не то. А потом еще я ему начала свои стихи подсовывать лет в 16. И вот здесь он уже не смог смолчать: «Ну Кать, не Пушкин пока...» И я как-то очень сильно загрустила и отложила это дело. Но начала подпольно заниматься литературой. Я стала всех подружек хватать и говорить: «Ты будешь писателем, а я тебе книжку иллюстрирую!» Они у меня все писали... А я только в 27 лет решилась написать первую книжку.

— И как родителям?

— Папа был в шоке. Он читал текст на бумаге и как будто что-то стряхивал с нее... А я нервничала и говорила: «Ну, папа, ты же понимаешь, это не для академиков книга». И вот сейчас папа доволен, в итоге ему понравилось. Но, вероятно, он дико волновался, когда я написала первую книгу. А сейчас папа написал много стихов для книг и даже читает их со сцены на своих концертах. Конечно, это влияние родителей — то, что я стала детской писательницей. Они мне очень много сказок читали и рассказывали. Авторитет был очень могуч и велик, поэтому даже это потряхивание книжкой было для меня травмой.

Я справилась со своими комплексами и вот пытаюсь преодолеть себя и написать подростковое фэнтези. И мне страшно: а вдруг я не справлюсь?

— Для вас это новый вызов?

— Да. Причем я уже знаю все приемы, я писать умею. А боюсь!

— Уже решили, о чем напишите?

— Мне хочется о замке написать и о мальчике. Наверное, Роулинг повлияла.

— «Лапы вверх» — это же первая книга, с которой все началось. И в новой книге те же герои — Фу-Фу и Кис-Кис. Не устали от них?

— Нет, я люблю их! Как мы пишем с Катей? Первая книга была написана нами, когда мы учились на медиадизайне в Институте культуры. И мы сидели на задней парте и рисовали на всех студентов карикатуры. И потихонечку из них начала выписываться книжка. Все ее персонажи имеют прототипы. У каждого взята какая-то яркая деталь. Вот, например, у нас был мальчик, он ходил в шапке, потому что торговал матрешками у музея и у него замерзали уши. И он на всех лекциях сидел в шапке. И вот Бобер Бобрович, и музей, и ларек с матрешками — это оттуда.

Как мы пишем книги? Какая-то идея приходит, и мы начинаем хохотать. Книги пишутся быстро и легко. И это здорово, когда текст невымученный. А бывает, что меня попросят о чем-то написать и не идет. Например, пони сегодня хорошо продаются, принцессы, машинки, монстры. И вот до сих пор я не все темы смогла охватить: что-то идет, что-то нет.

— Я прочитал, что общий тираж книг Кати Матюшкиной превысил 3 миллиона экземпляров. А в 2018 году журнал Forbes назвал ее книги о Фу-Фу и Кис-Кисе одними из лучших современных детских детективов.

— В русском Forbes был список лучших детских детективов десятилетия, и там была только одна русская книга — наша.

— И какие у вас ощущения?

— Честно, я до сих пор не верю. И недавно пыталась найти в Сети и не нашла. Зато у Кати есть скриншоты. Она и договора все хранит — это у меня творческий беспорядок. Странное было ощущение: «Ух ты, здорово!» Писательская жизнь, она же закулисная, и ты в принципе общаешься с 2-3 друзьями, с кем дружишь со школы, с редактором общаешься. Ты не видишь движухи, славы вокруг себя. И когда о тебе где-то пишут — это здорово.

— А сложно ли конкурировать с писателями-классиками?

— У родителей небольшой кошелек на покупку детской литературы. У них есть бюджет, и туда входят в основном учебники и школьные принадлежности. А уж на развлекательную книгу... Скорее, родитель купит то, что знает, что читал сам. Мне жутко повезло, что наша первая с Катей книга очень понравилась продавцам. И они сами в нее играли, и они ходили ее всем показывали. А сейчас уже хорошо то, что меня рекомендуют к чтению библиотеки. В них полка с моей фамилией, и на ней нет книг: они все розданы и расписаны. И еще книги попали в списки школьного летнего чтения.

— Вы на это никак не влияете?

— Я сделала только группу во «ВКонтакте» и других соцсетях.

— На сайте mos.ru в списке рекомендованных детских книг были произведения Кати Матюшкиной... Библиотеки советуют регулярно!

— Не все, у меня есть жесткие оппоненты. Мне недавно написала на страницу заведующая библиотеки о том, что она не понимает, почему их заставляют читать мои книги. Я не заставляла! И не понимаю, почему она мне пишет. А она говорит: «Матюшкина готовит свою армию матюшкинцев, которые захватят мир».

— Вас задевает такая критика?

— Сначала очень задевала. Когда я вышла на арену, наши известные критики вцепились в меня мертвой хваткой, стали ругать по радио. Особенно всем не нравился Кролик, который ходит в одном носке. Это было больно и обидно. Очень редко кто-то проанализирует книгу и скажет: «Вот тут у тебя провал в сюжете, а здесь у тебя провисание в тексте». Профессиональную критику мне никто не хочет давать почему-то.

— У вас много серий книг с разными героями. У вас есть Кот да Винчи, Фу-Фу и Кис-Кис, Кролик. Кто любимый?

— Какую книгу пишешь, те герои и близки сердцу. Конечно, я всех персонажей пишу с себя: это я в каких-то обстоятельствах. Берешь какую-то свою черту и ее гипертрофируешь. Последний герой — Медвежик. Две книги о нем были экспериментом. Первую я написала в состоянии желания уюта, дружбы и тепла. Я ее написала, как взрыв, буквально за неделю. Я ничего больше не делала, была как зомби. У меня есть такое — нужно, чтобы меня вытащили. Издатели пошли на риск. Дело в том, что, когда книжка издается, она попадает на определенное место, на полку. И читатель знает, куда пойдет за ней. Куда попадет Медвежик, не знает никто. Это новая серия. Первый тираж был небольшим. И слава Богу она понравилась, и было несколько тиражей первого «Медвежика». Недавно я написала второго. Но я его писала, исходя из другого чувства. У меня была несчастная история любви, и, когда меня бросили, я ужасно переживала. И я написала, как Медвежик уходит. Когда я дописала книгу, у меня все сложилось, и стало очень хорошо. Вот она, волшебная сила литературы.

— Эта книжка очень осенняя...

— Книжка похожа на осеннюю. И история грустная: Зайчик уходит искать Медвежика. А потом находит. Хеппи-энд!

— Вообще хеппи-энд в детских книгах обязателен?

— Это все зависит от возраста ребенка и от его потребностей. Думаю, лет до 10-12 вообще не надо читать книг с плохим концом. И важно делать так, чтобы персонажи перевоспитывались, чтобы у ребенка была возможность понять, что, даже если ты ошибся, ты не потерян для общества, ты можешь стать хорошим.

Меня часто спрашивают, поучительны ли мои книги. И я задумалась о том, что детям тоже надо отдыхать и веселиться. Для них тоже должна быть развлекательная литература. Но если мы, взрослые, когда читаем развлекательную литературу, просто расслабляемся, то дети учатся взаимодействовать с социумом, общаться между собой. Даже когда есть небольшие страшные моменты — завыло привидение из кустов, это тоже психологический урок: «Как я в этой ситуации поступлю, что сделаю?»

— А кто у вас первый читатель?

— Если книгу пишу с Катей Оковитой, то Катя — первый читатель. А так... Никому не даю, сразу — редактору. По собственному опыту скажу, что понять, интересная книга или нет, может человек, который не пишет. Но, если ты того же «Медвежика» дашь ученому, который уже давно не верит в сказки, она ему будет заведомо неинтересна. Фанату понравится — не фанату не понравится... Поэтому надо дать профессионалу, чтобы он четко сказал, хорошо это или нет. Но она понравилась в издательстве, ее передавали из рук в руки.

Это вторая моя книга на мелованной бумаге и с чудесными иллюстрациями Нины Коровиной. Раньше мы с Катей сами иллюстрировали свои книги. Но, когда я нашла Нину Коровину и много других художников, которые так здорово рисуют, я поняла, как это хорошо, когда твой мир увидит кто-то своими глазами.

— У вас есть потрясающая книга «Школа рисования». Мы с дочкой по ней рисовали. По ней довольно просто нарисовать разных животных даже тому, кто плохо рисует... Но ее нет в продаже... Почему?

— У нее было много микротиражей. И в какой-то момент ее то ли забыли, то ли еще что... Года три-четыре ее не печатают.

— А что-то еще в таком роде не думали сделать?

— Я много чего всегда думаю сделать. И мы хотим эту книжку переделать на более толстый формат. И меня все издательство ругает: «Давай, садись, делай!» Но у меня то одно, то другое. Я веду курсы, и потом мы делаем мультфильм по «Лапам вверх»! И пусть все сложится хорошо и ничего не сорвется. И если все будет хорошо, то у нас будет 12 серий к концу следующего года.

— Это будет мультсериал?

— 12 шестиминутных серий по смешной детективной истории. Фу-Фу с Кис-Кисом будут бегать по лесу и кричать: «Мы раскроем это дело!» Он такой... В меру дурацкий, в меру смешной. Будет позитивный.

— А вы для этого мультика, помимо книги, что делаете?

— Мы с Катей делаем многое. Написали сценарий, разработали внешний вид персонажей. Катя сейчас занимается разработкой фоновых персонажей. У нас великолепный режиссер. Его имя пока оставлю в тайне. И нашли композитора. Дай Бог, чтоб все сложилось.

— Это ваш дебют?

— Нет, мы снимали уже «Веники еловые». Я тоже собирала для него съемочную группу, много чего делала. Восемь серий на YouTube есть. И мы отсняли серию «Плюшастики». Но, к сожалению, она до сих пор не вышла.

— Кто будет озвучивать Фу-Фу и Кис-Киса?

— Это будут наши любимые актеры, которые озвучивали наши аудиокниги.

— Почему вы решили попробовать себя в подростковом фэнтези?

— Я изначально хотела писать фантастику и фэнтези. В детстве я была фанатом Кира Булычева. У некоторых детей так бывает: в каком-то возрасте ты понимаешь, кем ты будешь, и все. Я в 14 лет решила, что я писатель, — и стала писать очень много. И мне снился Булычев. Я летела к нему на воздушном шаре, я кралась к нему лесами, короткими перебежками, ползла по земле. Я даже письмо ему написала и отправила в издательство. Но мне потом стало так стыдно, что я его написала! Ответа не получила. И я хотела писать фантастические детективы о мальчике-подростке. Была довольно интересная задумка. Но я около 10 лет проработала в издательстве как иллюстратор. Я ходила и говорила: «Давайте я вам книгу напишу». А мне отвечали: «Ты? Напишешь?!» Я как иллюстратор много где издавалась. И я понимала, что как художник я продаюсь. А вот как писатель — неизвестно. Не знала ни цены себе, ни что из меня будет. И я решила: «Картинки купят, а на текст, может быть, не обратят внимания. И поэтому было решено сделать первую книжку детской с большим количеством иллюстраций. Но из-за моих перфекционизма и желания быть писателем с детства меня трясло: «Как сделать так, чтобы книга точно была интересной?» И я начала перебирать все возможные варианты. Вероятно, на этом стыке у меня вышла книга нефантастическая.

И потом, когда ты попадаешь в определенную струю и тебя знает целевая аудитория, она приходит в книжный магазин и покупает тебя с определенной полки. А с полки взрослой литературы тебя никто не купит. Получится, что ты полностью неизвестный автор, который должен заново выстраивать свою карьеру.

А сейчас издательство решило: «Твои читатели уже выросли — вдруг им уже подростковое подойдет?» Но это все равно эксперимент: это выпуск новых книг, смена жанра, целевой аудитории — и никто не знает, чем это кончится.

— А вы в итоге счастливы, что стали детской писательницей, а не писателем-фантастом?

— У меня есть фантастические книги, детские, и, честно говоря, я достаточно реализована в творчестве. Кроме книг, я занимаюсь много чем: я пишу сценарии, рисую иллюстрации,, рисую персонажей к мультфильмам, езжу на встречи с читателями. В принципе, мне для самореализации достаточно. Мне просто интересно это как творческий эксперимент. Потому что это я уже умею, я понимаю как. Фэнтези — такая интересная, новая структура. А справлюсь ли я? В общем, хочется!

— В итоге планов много?

— Я запланировала очень много. Мне еще хочется написать книгу по литературному мастерству. У меня все лекции состоят из маленьких слайдов. На каждом из них — по приему, и людям их не всегда легко воспринимать. Думаю, книга будет интересной.

— У АСТ юбилей, 30 лет. Что пожелаете издательству?

— АСТ — мое любимое издательство. Это большая семья. Издательство не может без писателей, а мы, писатели, не можем без издателей. Здоровья, благополучия, больших тиражей, хороших сотрудников и много-много счастья!