Маяк на Хийумаа

Леонид Юзефович — писатель, историк, лауреат премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер». Автор романов «Казароза» и «Журавли и карлики», историко-документальных книг «Самодержец пустыни» о бароне Унгерне и «Зимняя дорога. Генерал А.Н.Пепеляев и анархист И.Я.Строд в Якутии».

В книге «Маяк на Хийумаа» собраны рассказы разных лет, в том числе связанные с многолетними историческими изысканиями автора. Он встречается с внуком погибшего в Монголии белого полковника Казагранди, говорит об Унгерне с его немецкими родственниками, кормит супом бывшего латышского стрелка, расследует запутанный сюжет о любви унгерновского офицера к спасенной им от расстрела еврейке. Тени давно умерших людей приходят в нашу жизнь, и у каждой истории из прошлого есть продолжение в современности.

Цитаты

В ушах шумело море, по берегу тянулась вереница хромых лошадей с фонарями, о которых ему, мальчику, рассказывала мать. В их свете всё стало сном, кроме детства. Он проснулся и увидел: то, что разделяло их с Унгерном, исчезло, унесено его летучим собеседником. Два плода с разницей в полстолетия созрели на одной ветке.

Чем дольше я думал об этой паре, тем сильнее меня мучила их безымянность. Хотелось обоих как-то обозначить, чтобы они перестали быть просто офицером и еврейкой. Я не знал ни их имен, ни биографий, вообще ничего, что позволяло заглянуть под эти стандартные личины, но догадывался, что оба были очень молоды. Это говорило о них не меньше, чем его погоны и ее национальность.

— Напишите что-нибудь по-латышски, — попросил я. — Можете?
— Могу, — кивнул стрелок.
— На память, — добавил я, испугавшись, что он истолкует это как проверку на вшивость.
Я принес чистый лист бумаги, авторучку, и он без нажима, как и положено призраку, длинными, тонкими, воздушными буквами вывел в верхней части листа:
Salve olis mesa nаgima.
Я спросил, что это значит.
Он указал пером на первое слово, затем — на третье: — Солнце... Лес... Солнце идет вниз... опускается... спускается за лесом.
— Садится, — поправил я.
— Спускается, — не согласился он.
— Пусть так, — не стал я спорить. — А почему вы написали именно это?
— Вспомнил.
— Что вспомнили?
— Песню. — Это из песни?
— Да.
— И о чем она?
На лице у него снова мелькнуло выражение тоскливой муки, но тут же пропало. Излагая мне содержание этой народной песни, он использовал, наверное, ненамного меньше слов, чем за все время нашего разговора, хотя смысл был прост: девушка, выданная замуж на чужбину, смотрит, как солнце спускается за лесом, и думает, что вот перед ней то же солнце и такой же лес, как на родном хуторе, а слезы почему-то льются у нее из глаз.
«О чем я плачу?» — спрашивает она.
Никто ей не отвечает, да она и не ждет ответ.