Леонид Андреев: Герцог Лоренцо

5 причин купить книгу:

1. Павел Басинский — автор биографических бестселлеров о Льве Толстом и Максиме Горьком, его книги написаны в уникальном жанре литературного расследования.
2. «ЖИЛ» — Жизнь Известных Людей прошлого, воскрешенных литераторами настоящего. Это не столько биографии выдающихся прозаиков и поэтов прошлого и осмысление их творческого наследия, сколько взгляд на человеческое в них.
3. Из книги «Леонид Андреев: Герцог Лоренцо» вы узнаете яркие моменты биографии и трагические подробности жизни классика.
4. Каждый текст автор превращает в захватывающую интеллектуальную игру, где каждая деталь и свидетельство имеют принципиальное значение.
5. В книге раскрыта история создания хрестоматийных текстов Леонида Андреева — «Баргамот и Гараська», «Красный смех», «Иуда Искариот».

Отзывы

«Басинский умеет рассказать о своих героях, примиряя поклонников с питающими неприязнь, эта книга не исключение. Интерес, информативность, точность, минимум эмоциональности — эталонная биографическая проза».

Майя Ставитская

«Павел Басинский — пожалуй, единственный из российских авторов нон‑фикшна, способный за россыпью исторических фактов увидеть историю в литературном смысле этого слова и, не отступая от надежно задокументированной истины, облечь ее в увлекательную форму».

Галина Юзефович

«Отчасти и поэтому они [книги Басинского о Толстом] рассказывают не только о Толстом, его окружении и его эпохе, но и о России сегодняшней, по‑прежнему блуждающей в мировоззренческих дебрях‑тупиках, не умеющей распознать и отрефлексировать свое отражение в яснополянском зеркале, выйти из зазеркалья и — „материализоваться“».

Галина Ребель

«Леонид Андреев как-то заметил, что есть писатели „о ком говорят, но кого не читают“. Павел Басинский же относится к писателям, о ком говорят и кого читают. Неторопливо, шаг за шагом, он завоёвывает своего читателя. Не особенно, казалось бы, стремясь этого читателя завоевать. Ибо книги Басинского не ориентированы на конъюнктуру».

Валерий Осинский

Цитаты из книги

«Не в том времени, не в той личности, не в том окружении надлежало жить знатному флорентийскому политику и поэту. Что-то в нем и вокруг него было не то и не так. Он это чувствовал, но не мог себе объяснить.

Мы поймем источник его творчества, балансирующего на зыбкой границе между реальностью и потусторонним».

«Современная Андрееву критика назовет его произведения „отравленной литературой“, будет именовать его „Великим инквизитором“, обвинять в аморальности и порнографии. Корней Чуковский соберет целый словарь критических определений его творчества и самой его личности, расположив их в алфавитном порядке. Приведем самые „яркие“ из них: Абракадабра, Белиберда, Вызывает тошноту, Грязная лужа полового извращения, Дегенерат, Жалкий отщепенец, Загаживает человеческую душу, Изувер, Кощунство, Ложь, Мерзкий человек, Набор наигнуснейших слов, Осатанелость, Порнограф, Разбойник пера, Смрадное дыхание пошлости, Упадочная глупость, Фальшивые бриллианты, Хулиган, Циник, Шарлатан».

«Все-таки в его стремлении всегда любить и всегда быть любимым было что-то ненормальное. Нельзя сказать, что Андреев был завзятым ловеласом; такие не переживают романы с женщинами столь мучительно, вплоть до попыток покончить с собой. Но как только он терял надежду на ответную любовь со стороны одной женщины, он бросался к другой, делая ее как бы „заместителем“ первой».

«Строитель, любитель природы, страстный садовод, кулачный боец и запойный пьяница... Отец Леонида Андреева вполне органично вписывался в нравы бывшей Пушкарской слободы, где со времен Иван Грозного селились „пушкари“ — артиллеристы, защищавшие крепость в случае набега. „Мы все, орловские, проломленные головы“, — говорит Цыганок в „Рассказе о семи повешенных“. В рассказе „Баргамот и Гараська“, навеянном орловскими воспоминаниями, „проломленными головами“ титулуются именно „пушкари“, обитатели Пушкарных улиц».

«Учеба, работа, бессонные ночи, пьянство с безобразными выходками и вместе с этим

постоянная тревога за свое и своих родных будущее. Все это и формировало мировоззрение будущего писателя, тот его „космический пессимиз“, который станет загадкой для критиков и исследователей его творчества».

«„Свободу внутреннюю“ ищет в книгах, а находит, увы, в водке. Она становится способом выхода из жизни, полной тягот и ограничений, в такое состояние, где нет тормозов».

«Не в том времени, не в той личности, не в том окружении надлежало жить знатному флорентийскому политику и поэту. Что-то в нем и вокруг него было не то и не так. Он это чувствовал, но не мог себе объяснить.

Мы поймем источник его творчества, балансирующего на зыбкой границе между реальностью и потусторонним».

" Андреева «Красный смех» был написан в конце 1904 года, после катастрофы русской армии под Ляояном и отступления к Мукдену, где состоялось самое кровопролитное сражение в войне и потери с обеих сторон составили свыше 160 000 солдат и офицеров. Сам Андреев на фронте не был; тем не менее, написал одно из самых сильных в мировой литературе антивоенных произведений.

Как часто у него бывало, толчком к написанию рассказа было не событие, а случайный образ«.

«Нужно сейчас писать пасхальный рассказ для „Курьера“, — воображаю, что это за гадость выйдет». — Это был «Баргамот и Гараська»«.

«Откуда эта тяжесть в душе, эти метания разума, которые отличали Андреева, находя отражение в его творчестве, так не совпадавшим с его реальной жизнью? Однажды он сказал брату Андрею: „— Я был герцогом Лоренцо. Не я, но мой прадед, мой давний предок, посеявший свой жизненный опыт во тьме моего бессознательного“».