Пятничные чтения: Гиффин Эмили «Прежде всего любовь»

Новый шедевр для всех поклонников романа «Элеанор Олифант в полном порядке». Книга «Прежде всего любовь» Эмили Гиффин, автора многочисленных бестселлеров «The New York Times», рассказывает о напряженной борьбе за свое счастье и о том, как прошлое может влиять на будущее. Это искренняя и впечатляющая история, которая вдохновляет жить и любить. Сестры Мередит и Джози, от лица которых попеременно ведется повествование, пятнадцать лет назад пережили страшную трагедию: в автокатастрофе разбился их горячо любимый брат Дэниел. С тех пор тень этой утраты нависает над всей их судьбой, не позволяя расстаться с прошлым и двигаться дальше. Внешне успешная на работе и устроенная в быту, Мередит выглядит куда счастливее Джози, которая в свои тридцать семь никак не может обзавестись столь желанной семьей. Но это лишь маска, на самом деле обе они подсознательно разрушают свою жизнь и лишают себя шансов на счастье. Просто каждая делает это по-своему. Желание матери вновь собраться вместе на годовщину гибели Дэниела — это, возможно, последний шанс для каждой из сестер расстаться наконец с прошлым и начать бороться за свою жизнь. Но для этого им надо снова научиться любить. Людей вокруг, друг друга и прежде всего самих себя.

Глава пятая

Джози

Вечером пятницы, когда я уже собираюсь выходить на свидание с физиотерапевтом по имени Пит, которого нашла на Match.com, Мередит пишет с просьбой посидеть с ребенком и ругается, что няня ее обманула. Я немного колеблюсь, прежде чем ответить, потому что, честно говоря, предпочла бы читать Харпер «Не давай голубю водить автобус», а не поддерживать светскую беседу с каким-то парнем, пусть даже у него красивая фотография на сайте знакомств. Но я решаю следовать заранее намеченному плану, потому что вдруг я сейчас отменю свидание с будущим мужем?

В общем, я так и решила. Мое последнее свидание. Последний шанс. Если с Питом ничего не выйдет, значит, я официально сдаюсь. Признаю свое поражение. Отказываюсь от мыслей о традиционной семье и жизни. Не знаю точно, что это значит. Может быть, я сама уеду в Африку с миссией мира или пойду в банк спермы и стану матерью-одиночкой. Но я брошу эти бесполезные попытки. Я и раньше так говорила, но на этот раз я решила твердо.

Я повторяю себе все это, пока еду по Пичтри навстречу Питу, понимая, что не ощущаю никакого давления. Честно говоря, мне даже хочется, чтобы свидание оказалось хреновым. Плохое свидание в каком-то смысле лучше свидания, которое можно оценить где-нибудь на шесть баллов из десяти. Как раз достаточно, чтобы у тебя появилась надежда — которая непременно разбивается вдребезги на втором или третьем свидании, когда оказывается, что он тянет максимум на четыре или пять. А может быть еще хуже — на втором или третьем свидании ты понимаешь, что на самом деле это восемь, девять или десять баллов... И это гарантирует, что больше он тебе не позвонит.

Так что, вместо того чтобы подбадривать себя, как я обычно делаю перед свиданием, я выискиваю недостатки Пита. Вопервых, он слишком часто использует эмодзи, и наша беседа загажена мультяшными картинками, включая мерзкий палец кверху и бокал красного вина после того, как мы договорились о встрече. Во-вторых, его аватар на «Фейсбуке» — снятая крупным планом черная кошка (знаю я это только потому, что он нарушил одно из основных правил свиданий вслепую и зафрендил меня на «Фейсбуке» до встречи). А еще для сегодняшней встречи он выбрал «Брайо», итальянский сетевой ресторанчик. Не так плохо, чтобы там просто поесть, но для первого свидания — настоящая катастрофа. И вдруг престарелая и отчаянно мечтающая выйти замуж я начинаю искать извинения для Пита, например: эмодзи говорят о легком характере, он любит кошек и не нуждается в постоянном подхалимаже со стороны собаки, а «Брайо» находится совсем рядом с «Барнз и Ноубл», и он предложил после ужина зайти посмотреть книги, а значит, он образованный.

Но это была старая я. Новая я в то же мгновение решает, что это все ерунда, отдает автомобиль парковщику и входит в ресторан. Я сразу замечаю Пита — он сидит у бара, на нем красная рубашка-поло, как он мне сообщил заранее (с подмигивающим смайликом). Он уставился в телефон, и это дает мне несколько секунд, чтобы посмотреть на него и составить первое впечатление. Не то чтобы это была любовь с первого взгляда, но он, по крайней мере, выглядит не хуже своей фотографии. Твердая семерка, к сожалению. Сложно сказать, какого он роста, но фигура вроде неплохая, а подбородок достаточно сильный, чтобы компенсировать слегка редеющие волосы. Пока я напоминаю себе, что подбородок подбородком, но он все равно выбрал «Брайо», он замечает меня и машет рукой. Я подхожу к нему, улыбаясь. Терять мне нечего.

— Джози? — он встает, когда я подхожу к бару.

Ростом он, оказывается, около ста семидесяти пяти сантиметров. Может быть, ста восьмидесяти. Голос у него красивый, глубокий, без заметного акцента, хотя я знаю из его анкеты на сайте знакомств, что он из Висконсина. Зубы хорошие, и мне нравится его улыбка, которая сразу добавляет ему полбалла.

— Привет, Пит, — говорю я.

Он спрашивает, хочу ли я остаться за баром или сесть за столик. Я хочу сказать, что мне все равно, но потом выбираю бар. Если беседа станет неловкой, всегда можно втянуть в нее бармена. Я этому научилась за долгие годы.

— Очень рад встрече, — говорит Пит, пока мы усаживаемся на высокие стулья.

Я вешаю сумку на крючок под стойкой и слежу, чтобы случайно не коснуться Пита коленом.

— И я, — говорю я, отмечая ямочку у него на подбородке. Большой плюс. Ну, то есть, на самом деле минус.

— Хорошо, что у нас наконец все получилось, — говорит Пит, намекая на сложности наших расписаний в последние пару недель.

— Да, — и я вдруг решаю поделиться с ним наблюдением о том, что он относится к абсолютному меньшинству людей, которые выглядят лучше своих фотографий в соцсетях.

— Забавно. Я как раз думал то же самое про тебя.

Я улыбаюсь ему и говорю:

— Всегда лучше недооценить себя.

Он смеется и говорит, что мысль неплохая.

— И раз уж мы заговорили о фотографиях, — вспоминаю я, — можно дать тебе один совет по поводу фотки в «Фейсбуке»?

— Ты же отклонила мой запрос.

— Не отклонила, а просто проигнорировала.

— Ну ладно, — он улыбается, — что за совет?

— Убери кошку.

— Что? — возмущается Пит.

— Тебе не нравится Конфетка?

— Ее зовут Конфетка?

— Да. Ее зовут Конфетка. Потому что она черная, как шоколадка. Ясно?

— Вау, — я качаю головой и глупо улыбаюсь.

— Что?

— Конфетка? Так себе имечко.

— Его придумала моя племянница. Она умерла.

Целую секунду я думаю, что умерла его племянница, и впадаю в дикий ужас при мысли о том, что наговорила. Потом соображаю, что умерла, наверное, кошка.

— Конфетка умерла?

— Да. Племянница очень расстроилась. На самом деле это была ее кошка, но она жила у меня, потому что у жены моего брата аллергия. Нам всем пришлось нелегко. Конфетка была отличной кошкой.

— Прости, — бормочу я, отмечая одновременно его любовь к животным и хорошие отношения с семьей, — и все-таки не нужно было называть кошку Конфеткой.

Он смотрит на меня и говорит:

— А тебе тогда нужно было не соглашаться на «Брайо». Это почему? — смеюсь я.

— Потому что это «Брайо», — говорит Пит. Выглядит он при этом точь-в-точь как Гейб с его гурманским снобизмом.

— Большинство девушек из этого района отменяют встречу, когда я предлагаю сетевое заведение.

— А ты бы хотел, чтобы я не пришла? — я замечаю, что бармен нас слушает. Мы не подаем ему никакого знака, и он уходит к другой паре.

— Я предпочитаю сразу отсекать снобов, — говорит он, — я из Висконсина. Я несовместим со снобами.

— А что, в Висконсине нет снобов?

— Ну, штуки две или три.

— Ну, я не из них, — убежденно говорю я, — а вот мой лучший друг как раз сноб, и он советовал мне отменить встречу, потому что ты выбрал этот ресторан.

— Гей и гурман?

— Ну что за стереотипы, — улыбаюсь я.

— Ладно. Но я же прав?

— Не совсем, — я качаю головой, — он гурман, но натурал.

Пит приподнимает бровь и осторожно смотрит на меня:

— Лучший друг натурал?

— Мы еще и квартиру вместе снимаем.

— Интересно...

— Тебе уже страшно? — я вдруг чувствую себя особенно смелой.

— Звоночек.

— А ты уже пытаешься заставить меня ревновать? — парирует он. — Звоночек.

Мы играем в гляделки, пока не появляется бармен. На этот раз мы решаем сделать заказ. Я беру мартини с водкой, безо льда. Прошу «Тито’c», если есть, и «Бельведер», если нет.