30 глав АСТ: интервью с Сергеем Лукьяненко

«30 глав» АСТ продолжаются. Это серия встреч с писателями и знаковыми авторами Издательства АСТ, приуроченная к тридцатилетнему юбилею. И сегодня у нас в гостях — Сергей Лукьяненко, один из самых известных писателей-фантастов нашей страны.

— Сергей, здравствуйте! Cпасибо, что к нам присоединились. 

— Здравствуйте! 

— Вот такая вот современная форма общения по Zoom, XXI век. 

— Ну да, XXI век, COVID. 

— Вы очень активно осваиваете новые форматы подачи контента. Например, сейчас у вас выходит аудиосериал по «Ловцу видений». Это такая дань времени, что вы решили за такой формат взяться? 

— Отчасти да. Аудиокниги, во-первых, популярны, а во-вторых, возникла такая идея — сделать то, что в советское время называли радиоспектаклем. Сейчас это носит разные названия, но, по сути, это радиоспектакль со множеством хороших актеров, музыкой, сценическими звуками и так далее. Я долго размышлял над тем, как озвучить какую-то известную книгу, тот же самый «Ночной дозор», а потом я вспомнил о «Ловце видений», который у меня лежит уже лет 8 недописанный. Притом самое смешное, что он был готов на две трети, даже больше. А потом я как-то остановился и не дописал роман, что на самом деле меня сильно жгло. И я решил, что если сейчас первая треть романа в таком вот аудиоформате выйдет, то это будет стимулом его закончить. 

— А как часто происходит такое, что вы возвращаетесь к книге спустя какое-то время? То есть это такой прецедент? Или часто несколько книг одновременно пишите и потом к какой-то возвращаетесь спустя время? 

— Бывает. Если несколько книг, то одна уходит в сторону, другую заканчиваешь, а к той возвращаешься. Правда, иногда бывает так, что и не возвращаешься. Бывает, чувствуешь, что утрачиваешь интерес, или книга становится уже неактуальной.

Видеоверсия интервью. Наш гость Сергей Лукьяненко.

— Говоря об аудиосериале. В интервью вы рассказываете, что некоторые шутки пришлось смягчить. Как часто приходится себя править в процессе написания книг?

— Я особо этого не делаю. Бывают иногда ощущение сомнительности шутки, непопадания в аудиторию или опасение, что она окажется излишне язвительной... Но это не часто. А вот в плане классической цензуры я никогда ничего не делал сам, и никогда ничего на эту тему не говорило издательство. Но здесь действительно произошла смешная история. Меня попросили заменить одну фразу, и я еще раз подчеркну, что роман был начат 8 или 10 лет назад. Там есть сцена, где герой, убегая в мир снов, попадает в лапы к местному монстру, ожившему гидранту. Он хватает героя и заставляет играть в загадки — классическая ситуация. Герой в себе уверен и начинает издеваться над бедным монстром. В ответ на загадку «Я согреваю тебя своим телом, всю жизнь о тебе забочусь, следую за тобой до конца» отвечает: «Ну, конечно же, я знаю ответ. Это партия „Единая Россия“!» Монстр кричит: «Да ты че? Это же материнская любовь!» А герой говорит, что «Единая Россия» тоже подходит. Шутка мне нравится тем, что прошло десять лет, а она не устарела. Вот это попросили смягчить. В итоге мы заменили на развитую демократию или что-то вроде того. 

— Классический сюжет со сфинксом, загадывающим загадки. 

— Разумеется. Герой находится в мире сновидений, поэтому там встречаются различные архетипы, различные символы, с которыми мы сталкиваемся в жизни, которые бывают у нас в сознании, описаны в литературе. Игра в загадки — это классика. Это не только сфинкс. Хоббит тоже играл с Голлумом во «Что у меня в кармашке?». И так далее. 

— Кстати, об игре. У вас сейчас есть новый формат — роман «Не место для людей». Там интерактив с читателями. Как он строится?

— Это была давняя идея. Года 3-4 я над ней размышлял. Поскольку электронные книги набирают большую популярность, отъедают свой кусок рынка, некоторые считают, что они даже популярнее, чем бумажные. Мне захотелось добавить тот элемент, который в бумажных книгах сложно реализовать. Существуют такие книги-игры, где нужно выбрать поворот сюжета, перейти на другую страницу, но это превращает книгу из литературного произведения в игру, текстовый квест. А здесь возникла мысль сделать небольшой, но интересный для читателя элемент личного участия. В каждой главе происходит какая-то ситуация, где читатель может сделать выбор, объяснив поведение кого-то из героев. Как он поступил? Более жестко? Более мягко? Он испугался? Или наоборот, он разозлился и полез на рожон? Он кого-то пожалел или не пожалел? Дальше события идут одинаково для всех, но вот эти триггеры, они суммируются системой, и в последней финальной главе начинается их срабатывание. Если главный герой у нас добрый, заботящийся об окружающих, верящий друзьям, выскакивает фрагмент текста, который построен на такой характер героя. Если он другой, выскакивает другой фрагмент. И так по каждому герою. Причем иногда эти фрагменты завязаны между собой. Если происходит что-то, то не может произойти что-то другое, и наоборот. Это было безумно интересно — конструировать. Большое спасибо создателям сайта «Литмаркет» за реализацию! Но мы еще будем это допиливать, хочется большей свободы действий.

— Сколько финалов в итоге вы написали? 

— В принципе, мы прикинули, что там может быть несколько сотен — тысяч финалов, поскольку они пересекаются из разных фрагментов. Но на данный момент там есть 4 основных финала для главного героя, для того, как он поступает, и 4 основных финала еще для трех персонажей. 2 персонажа имеют 2 таких вот поворотных финала. Но потом идут еще маленькие фишечки, которые выпадают при каком-то редком сочетании условий. В конце может произойти событие, которое полностью перевернет все происходящее в книге, и окажется, что все имело под собой другую подноготную, что герои действовали на самом деле не сами по себе, а их коварно (или нековарно!) направляли на этот путь. Причем настоящий кукловод был в стороне с самого начала книги. То есть там много таких вариантов: мы точно не считали, но несколько сотен примерно.

— А как это перенести на бумагу, если будет печатная версия?

— Печатная версия будет, она готовится. Но на бумагу мы с Ником сделали свою версию: решили, как это будет, на наш взгляд, правильно, какой у нас герой и остальные персонажи. И вот этот вариант, он как раз будет напечатан. Я правда предлагал сделать дальше такую игру, чтобы был опубликован мой вариант, вариант Ника Перумова и несколько других вариантов. По 50-100 штук книжек было бы напечатано и разбросано по всей территории страны в разные магазины. Но тут уже испугались в издательстве. Сказали: «Это все замечательно, но вы представьте себе реакцию человека, который купил книжку, но вдруг обнаружил, что у соседа она другая, с другим финалом. Он придет жаловаться на брак. И формально, с точки зрения закона, он будет прав». Надеюсь, что эту идею мы еще осуществим.

— Стоит для зрителей объяснить, что это вы сейчас говорите о продолжении книги, которую вы написали совместно с Ником Перумовым 25 лет назад. 

— Это ужасно!

— Почему так долго?

— Ну, во-первых, потому, что, когда мы ее написали, был сложный момент, потому что я публикуюсь в АСТ, а Ник — в «Эксмо». Возникли своеобразные споры, кто будет издавать и так далее. В итоге книжка вышла и в АСТ, и в «Эксмо», но при этом было много проблем.

Первый раз, когда мы работали, мы сидели с утра до вечера рядом и писали. Временами Ник оставался у меня ночевать. В маленькой однокомнатной квартирке места было мало, поэтому он уходил на кухню: под кухонный стол клал матрасик и на матрасике спал. Мы всегда смеялись и говорили, что Перумов живет у меня на кухне. Это было забавно, мы были молодые, нам это казалось таким приключением. Сейчас уже не очень захочется спать на полу месяц. С другой стороны, это было живое общение. Но потом Ник уехал жить в Штаты, и мы много колебались: получится ли работать по интернету? Но современные возможности онлайн-связи: Zoom, WhatsApp и прочие — они помогли. При личной встрече мы придумали основную канву сюжета, потом стали публиковать по главе в неделю и достаточно быстро ее закончили.

— Как строилась работа между вами? Вы делили главы? Или говорили, что, мол, я напишу об этом герое, а ты — об этом? Как это все происходило?

— По большей части мы делили линии персонажей. Есть персонажи, о которых писал Ник, и есть персонажи, о которых писал я. Мы временами менялись персонажами, чтобы читателя запутать, чтобы не было какого-то выдержанного авторского стиля. Понятно, что у нас с Ником разный язык, но хотелось интригу для читателя оставить: кто что писал.

— Такая дружба между писателями насколько стандарта в вашей среде?

— В принципе, в фантастике это сплошь и рядом. Я не знаю, с чем это связано, но фантастическая тусовка в целом более дружелюбная и идущая на сотрудничество, чем в детективах и так называемой большой литературе. Такие вот мы, фантастические люди.

— С книгой «Магия без времени» тоже интересная история. Вы ее опубликовали сначала под псевдонимом и только потом рассказали о своем авторстве. Зачем так было делать?

— Мне захотелось поиграть в начинающего автора. Основная жалоба современных начинающих авторов: «Меня никто не замечает, меня никто не читает, я пишу великолепные тексты, а у меня два читателя». Я подозреваю, что это не так. Под псевдонимом я опубликовал треть книги, но понял, что мне слишком жалко публиковать ее не под своим именем. Из игры переросло в нечто большее.

Так вот, несколько сотен читателей там все-таки набралось, и я понял, что, опубликовав ту книжку, я добьюсь своей цели — создать такого виртуально писателя, у которого уже сформировался круг читателей. Но я все же решил отложить эту процедуру на потом, потому что эта книжка мне уж очень полюбилась. А для создания совсем нового автора я выберу другой сюжет, более простой и понятный массовому читателю.

— А не боитесь, что напишите книгу под псевдонимом, а скажут: «Ой, фу, как такое можно писать? Что за стиль, что за язык?» И начнут рассматривать молодого автора с лупой. 

— Нет, я как раз на магах потренировался и понял, что читатель не дурак, он чувствует хороший текст, он понимает, что это можно и нужно читать. Читатель, конечно, изменился, особенно различаются читатель электронной версии и читатель бумажной. К электронному читателю нужно относиться бережнее, потому что он не очень образован. Но у меня есть идеи о том, что я этому читателю предложу.

— В «Фейсбуке» вы написали, что ваш сын читает Стругацких — «Понедельник начинается в субботу». Читал ли он вас?

— Читал.

— А вы ему сами предложили? Или он попросил?

— Я не предлагал, потому что считаю, что человек должен сам решить. Когда твой ребенок читает твои книги, это такой сложный момент, потому что ты для него не писатель, ты для него папа. И это всегда странно сочетается. Но в какой-то момент он сам захотел почитать. Начал с книжки «Танцы на снегу», прочел первую страницу и узнал, что у главного героя погибли родители. Он подбежал и спросил: «Они что, серьезно погибли?» Я говорю: «Да». А он: «Я тогда не буду читать!» Возмутился и начал читать другие книги. Но потом все-таки вернулся и к «Танцам на снегу».

— И какая ему больше всего понравилась?

— Честно говоря, он все хвалил. Но, наверное, «Недотепа» понравился больше.

— Она детская.

— Она детская, подростковая даже. Попала в нужный возраст. Я, правда, скажу, что «Молли Блэкуотер» Перумова ему понравилась больше.

— Когда у вас спросили журналисты о том, почему произведения Джорджа Мартина так популярны, вы сказали, что он использовал запрещенный прием убийства главных героев. А вы готовы использовать запрещенные приемы, чтобы повысить тиражи, чтобы о вас все говорили?

— Конечно. Потому что работа писателя — это работа провокационная. Для того чтобы привлечь внимание читателя, писатели идут на все возможные ухищрения, придумывают неожиданные ходы, играют на всех возможных человеческих слабостях. Это, кстати, не сюжетный, а книгостроительный прием. Если я найду подобный прием, то с удовольствием его использую.

— В посте, в котором вы написали, что сын читает Стругацких, вы также отметили, что он не все шутки понял. Говорит ли это о том, что литература в большей степени отвечает вызовам современности и из-за этого устаревает? Мы не можем понять полностью XIX век и так далее...

— Здесь зависит от того, что за литература и какой, скажем так, период времени. Те же «Три мушкетера» читаются сейчас проще, чем «Понедельник начинается в субботу», потому что описанный в «Понедельнике» мир очень необычен для молодого читателя. Это такой удивительный мир очень светлых чистых людей, которые настолько увлечены работой, что понедельник у них начинается в субботу. У них нет никаких материальных притязаний, они даже готовы стесняться того, что на них джинсы надеты. Сын не понял, почему герой обрадовался пятну от солидола на штанине. Потому что это придавало ему нормальный вид. Не стиляги-модника, а обычного человека. Этот мир для современной молодежи очень необычен. Мир того же Д’Артаньяна, который спустился с гор и нашел себе приятелей и собутыльников и начал с ними безобразничать на улицах Парижа, — это тот мир, который рядом.

— У вас была книжка «Недотепа». Потом появилась «Непоседа». Пару лет назад была «Мышь», тоже детская история. Насколько сложно переключаться вам, как взрослому автору, на детскую и подростковую литературу?

— Это разная аудитория, но переключаться на детскую и подростковую литературу как-то приятнее. Она требует более легкого отношения к жизни и умиротворяет. Ты можешь под видом детской сказки рассказывать серьезную историю, а можешь действительно убрать слишком серьезные посты и рассказать какую-то историю с простым, понятным и вечным сюжетом. Детские книжки писать приятнее, чем взрослые, а сказочники живут дольше, чем фантасты.

— А вы помните свой первый день, когда вы впервые пришли с рукописью в издательство?

— Я даже не приходил. Дело в том, что я начал писать рассказы, давал их читать на лекциях другу, такому же любителю фантастики. И он без моего ведома отнес рассказ в редакцию. Я жил тогда в Алма-Ате, где только открылся молодежный журнал «Заря». Там тут же его опубликовали, но сначала попросили прийти в редакцию. Потом уже я совершенно случайно встретил зама главного редактора через 30 лет, и он признался, что они попросили меня прийти, так как были уверены, что я уже где-то публиковал этот рассказ. Слишком хороший рассказ для восемнадцатилетнего юноши. И, поговорив со мной, они наконец поверили.

— А именно первый раз, когда вы сами принесли свою рукопись, роман?

— Роман я тоже не принес. Я отправил его знакомому в Красноярск, поскольку тот написал, что у них открывается какое-то издательство и там, возможно, меня опубликуют. Я собрал все, что к тому моменту у меня имелось. Кстати, писал я все на машинке, потому что компьютер был какой-то недосягаемой мечтой, их практически не было. Я послал копии этому человеку, совершенно ни на что ни надеясь, а через год у меня вдруг вышла книжка. Я уже задним числом подписал бумажки, получил совершенно смехотворный гонорар, хотя тираж был тысяч пятьдесят. В ту пору были еще очень высокие тиражи. Потом они упали. Потом снова выросли. Тогда еще советский читатель любую фантастику радостно брал и читал. Фантастика была очень популярна — тираж в 50-100 тысяч для начинающего автора был совершенно нормальным.

— Кстати, о случайностях, не о литературе. Недавно наткнулся на цитату Черчилля, где он говорит, что жизнь определяется случайностями. Важнее порой удача и случайность, чем талант и дар. Вы как на эти вещи смотрите?

— В принципе, наверное, это так. Есть известная поговорка: «Желаю тебе не здоровья, не богатства, а удачи. На „Титанике“ было очень много здоровых и богатых людей». Удача — такой непонятный и незримый, но очень важный показатель. Когда играю в компьютерные игры, где герою можно распределять абилки, скиллы, то я обычно удачу вкачиваю на максимум.

— Кстати, об играх. Как там дела с «Владыкой»? Насколько я помню, вы сдали текст еще года два назад. С тех пор мы ждем, когда появится игра.

— Вот я тоже жду, игру все делают и делают. И вот какая-то информация появляется, я видел бета-версии, но, к сожалению, она пока не выходит. Книга была заказана, оплачена и уже лежит и ждет своего часа. Спрашиваю разработчиков — они уже раз пять называли сроки, даты, но все никак игру не отладят. Ну, бывает.

— Если говорить о датах, то в вашей группе во «ВКонтакте» очень много вопросов о «Вечном дозоре». Поэтому у меня вопрос к вам: где «Вечный дозор»?

— Я решил отвлечься и написать «Порог», который потребовал продолжения. Но вместо того, чтобы сделать продолжение, я случайно написал «Магов» и «Не место для людей». Все это, к сожалению, оттянуло выход второй книги. Вторая книга «Предел» выйдет скоро, но я уже сомневаюсь, будет ли это финал. Все-таки трилогия у меня получается. И вот после этого я буду дописывать седьмой «Дозор», который сейчас под рабочим названием «Вечный дозор». Книга уже начата, солидный кусок готов, и сюжет двигается.

— Когда я думаю о «Дозорах», об экранизации в том числе, думаю, что книга угадала свое время. У вас нет такого ощущения, что она очень точно, несмотря на то что это фантастика, попала и показала ту действительность, которая была тогда?

— Да, это действительно было так. Мне очень удачно захотелось отдохнуть от космоса и написать фэнтези. Причем вначале я хотел писать что-то, как сейчас бы сказали, в духе «Игры престолов». Есть в этом какая-то удивительная мистика. И там есть термины «Ночной дозор» и «Иные»... Я когда увидел, у меня глаза на лоб полезли. Но сначала я хотел писать классическое фэнтези в средневековом антураже, однако вдруг понял, что мне придется очень долго во всем этом разбираться. Я всегда привожу такой пример: разбираться вплоть до того, как был устроен санузел в те времена в средневековом замке, что использовалось вместо туалетной бумаги... Мы, конечно, помним длинный ряд перечислений у Рабле, но там, скорее, все-таки шуточный процесс. Придется разбираться, когда пуговицы появились и завязочки на рубашке и так далее. Когда я начал продумывать этот средневековый антураж, то с ужасом понял, что мне придется глубоко и надолго зарыться в книги. И сделал паузу. Я понял, что мне будет требоваться много какой-то предварительной работы, а мне хотелось прямо вот сразу взяться. И я решил перенести события в наш мир, в наше время. Тот же самый прием, что использован в «Гарри Поттере» — волшебники среди нас.

И тут Сергей Васильевич прерывается на телефонный звонок.

— Говоря о «Дозорах». Ходят слухи, что будет новая экранизация, но в виде сериала. Вы как-то следите за киношной судьбой своих произведений?

— Для этого есть все основания, предпосылки и некоторые договора. Но поскольку сейчас идет некий ранний период работы, то я не стал бы сейчас отвечать. Но, скажем так, есть некий перезапуск «Дозоров». Есть несколько очень интересных проектов, которые должны реализоваться, но я не буду рассказывать. Связан страшными запретами на раскрытие тайны. Ну и плюс еще не хочу сглазить.

— Как вообще рождается книга, появляется сюжет?

— Обычно я запоминаю все идеи. Здесь, в «Дозорах», родилась идея очень простая: секретная полиция, служба, состоящая из магов и чародеев, отлавливает таких же магических нарушителей. Вот они есть, живут среди нас, но скрываются, и поэтому у них есть своя волшебная полиция, которая следит за тем, чтоб все было хорошо.

— Недавно была экскурсия «Москва фантастическая»: рассказывали, какие места и в каких произведениях описываются. На Сретенке речь зашла о «Квази», на ВДНХ — о «Черновике». Как вы выбираете все эти места?

— В частности выбираю из принципа «поблизости». Там, где живу, вижу что-то интересное и думаю о том, почему бы здесь не поселить персонажей, сделать какой-нибудь штаб и так далее. В «Квази» герои активно перемещаются, и я использовал «Яндекс.Панорамы». Я просто «ездил» по этим улицам и под это подгонял действие. Как в Москве, так и в Санкт-Петербурге.

В какой-то момент мы с женой ехали на машине по улице, где еще никогда не были, и я с удивлением понял, что начинаю все узнавать. Как Шурик в «Операции „Ы“», который говорил: «Сейчас отдерну занавеску, а там хрустальная ваза». А я говорил: «Сейчас будет такое-то здание, а за ним — ресторан». Жена с подозрением спрашивает: «А когда ты здесь бывал?» Я: «Да я не бывал никогда». А потом до меня доходит, что я это место описывал в «Квази».

— У вас недавно было выступление на тему «Патриотизм в фантастике». Он там нужен? Это же фантастика.

— Необязательно. Я там, на выступлении, начинал с того, что фантастика может тему патриотизма не затрагивать, если она удалена от нашей реальности, а действие происходит в далекой галактике, далеком будущем или параллельном мире. Здесь эта тема не столь важна. А вот когда дело происходит в нашей реальности, в нашем мире, то здесь этот момент возникает, он очень интересен. Как правило, во всем мире автор старается свою страну превозносить, оправдывать, писать о ней только самое лучшее. У нас один из немногих случаев, когда существуют два течения. Одно — «ура-патриотическое», то есть «Мы самые лучшие, нас все зазря обижают, мы сейчас вот ух!». А второе — самоуничижительное, то есть «Будем платить и каяться, сами мы дураки, все у нас плохо и не так, как надо». Было интересно поговорить об этих двух тенденциях: что это и к чему может привести. Может быть, это символизирует психологическое расслоение в обществе? 

— Если говорить о не очень далеком будущем, то писатели-фантасты могут его предсказывать. Часто так было, когда действие происходило в будущем, а потом все воплощалось. Это такой особый дар у фантастов? Как это получается? 

— Получается за счет постоянного перебора вариантов. Каждый писатель, если он пишет о нашем мире, о ближайшем будущем, он пытается экстраполировать события и размышляет, к чему все это может привести. Огромное количество историй о всяких пандемиях, а потом — бах, и COVID! Появляются истории, где воюют где-нибудь на Украине русские с американцами, а Украина поддерживает американцев. И тут — бац, конфликт на Украине! И одно за другим такие совпадения можно найти, и кажется, что человек это предсказал. На самом деле человек просто перебирал варианты и возможные пути будущего, исходя из современности. Иногда можно попасть в точку.

— А вы сами попадали в точку?

— У меня была война России с Украиной за Крым в конце 90-х описана. Сейчас у нас все произошло не так, как я писал с большой серьезной войной, со сбитыми самолетами и активными военными действиями.

— А что вы скажете об Илоне Маске? Мы говорим о фантастике, а человек все это сегодня воплощает в жизнь...

— Маск — прекрасный гениальный пиарщик, организатор. Я бы не сказал, что инженер, потому что, как я понимаю, он пользуется большой командой. Но на самом деле, необязательно все понимать — нужно правильно руководить людьми, и они сделают все, что ты хочешь. Это плюс. А минус — очень много прожектерства. Все эти истории о ракетах, которые будут возить по сто колонистов на Марс и обратно, носиться по всему космосу на химическом горючем, взлетать с Земли. Взлетел, полетел на Марс, вернулся обратно — это смешно, и понятно, что это невозможно. Зачем это рассказывать — другой вопрос. С целью улучшения показателей своей компании? Ну не добьемся такого результата — добьемся другого, а об обещаниях забудем.

В целом, я считаю, что это свойственное Маску прожектерство при всех реальных успехах служит ему не очень хорошую службу, потому что человечество давно уперлось в предел того, что могут дать существующие химические ракеты, технологии. Их стоит оставить, конечно, для подъема на орбиту, но дальше должен быть уже атом, мирный атом, реактивные атомные двигатели, которые позволят нормально перемещаться в Солнечной системе. Идеи о том, что мы будем на водороде и кислороде летать на Марс, как к себе на дачу, — это несерьезно. Увы.

— И последний вопрос. АСТ исполняется 30 лет. Именинника принято поздравлять. Что пожелаете издательству? 

 — Я пожелаю издательству АСТ пережить этот трудный период, потому что сейчас очень тяжело всем издательствам. Желаю найти новые подходы, новые форматы, новые возможности в этом меняющемся мире. Я верю, что люди не утратят желание читать, в том числе и бумажные книги. Здесь нужны большая уверенность в себе, большая креативность и большая удача, чтобы во всем этом море удачно маневрировать и находить путь. Я пожелаю Издательству АСТ находить в себе и креативность, и трудолюбие, и удачу во благо всех нас: и читателей, и писателей. Потому что в конце концов издательство — это главный мост между читателем и писателем. И я считаю, что электронные книги этого не отменят, потому что даже им нужны редактора, корректоры, PR и все остальное. Даже если для этого не требуется бумага. 

— Спасибо большое! С нами был писатель-фантаст Сергей Лукьяненко.