Принц инкогнито

Цветистая, яркая, изобретательная, игровая, остросюжетная – и в то же время глубокая и берущая за душу проза. Романтические приключения в духе «Графа Монте-Кристо»: 1908 год, русская эскадра у берегов Сицилии, Мессинское землетрясение, тайная коронация… И на следующей странице: жизнь сумасшедшего дома в современной российской глубинке. Кто-то из пациентов устраивает поджог за поджогом: медбрат выступает в роли детектива…

Предыдущий роман Антона Понизовского, «Обращение в слух», стал не только бестселлером, но и «самой обсуждаемой книгой 2013 года», вошел в шорт-лист премии «Большая книга» и в список «100 лучших романов XXI века» по версии журнала «Афиша». Новая книга – одновременно и герметичный детектив, и горячая исповедь, и авантюрная проза, и бытовая драма, и сказка.

Новый роман «Принц инкогнито» радикально отличается от дебютного по форме – это цветистая, игровая проза: есть и детективная линия, и авантюрная – 1908 год, русская эскадра у берегов Сицилии, Мессинское землетрясение, тайная коронация… Но за постмодернистским фасадом – как и положено в русской литературе – «проклятый вопрос»: о предназначении человека. Как примирить понятие о безмерной цене каждой личности – с невзрачной действительностью, в которой личность вынуждена существовать? Проще говоря: если в каждом (и в каждой) из нас заложена тяга к высокому, мечты «о чем-то большем», если все мы в глубине души «принцы» (или «принцессы») – то как с этим жить?..

Вторая линия романа – будни сумасшедшего дома в российской глубинке. Автору удалось обойтись без чернухи, и при этом соблюсти точность в деталях (работая над романом, А.Понизовский действительно устроился санитаром в областную психиатрическую больницу). Кто-то из пациентов устраивает поджог за поджогом. Угроза нешуточная: в 2013 году в России один за другим сгорел десяток лечебниц. В роли детектива выступает медбрат Дживан Лусинян – человек незаурядный, со сложной судьбой (Баку, Карабах, землетрясение в Спитаке…)

Цитаты

У нас в дурдоме никогда не бывает темно: ночью включают плафоны, так называемый дежурный свет. До утра мы дрейфуем сквозь унизительнозабелённую молочком полумглу… Но одна-единственная точка пламени — и сразу всё внешнее ухает в сказочную, драматичную черноту.

Пол гудит под ногами, как палуба корабля. Санитарская и особенно процедурная таят опасность, словно патронные погреба.

Вместо перловой каши — амонтильядо, вместо застиранных простыней — ордена на муаровых лентах, вместо этого бесконечного мусора — взлёты, прорывы, падения в бездны.

Всё не такое, как кажется. Под видимостью обычных вещей, буквально здесь, под щекой, под подушкой — скрыта грозная тайна, которая проявляется лишь в огне.

Почему огонь так притягателен? — даже крошечная капелька пламени, не больше икринки. Внутри этой икринки, как в зрачке подзорной трубы, разворачиваются упоительные приключения.

В столкновении стилей, реальностей и сюжетов, за цветистым постмодернистским фасадом – характерный для русской литературы «проклятый вопрос»: что делать, если человеческая личность так прекрасна, волшебна, неповторима – а окружающая жизнь так невзрачна? Зачем нам дана эта мучительная способность мечтать, грезить «о чем-то большем»? И правы ли мы, когда в глубине души считаем себя принцами (или принцессами)?.. пусть инкогнито.