Сумасшедший корабль

5 причин купить новинку

1. Переиздание культового романа. «Сумасшедший корабль» Ольги Форш — знаменитая книга, запечатлевшая конец Серебряного века и бурную эпоху русской культуры, 1920‑е. После первой публикации она вызвала шквал критики и надолго была запрещена к изданию в СССР.
2. «Роман с ключом». В «Сумасшедшем корабле» детально воссоздан артистический быт Петрограда начала ХХ века и знаменитого Дома искусств на углу Невского проспекта и Мойки. Многие герои имеют прототипов, а многие события происходили в реальности. Это настоящий слепок эпохи, возможность прикоснуться к русской культуре вековой давности.
3. Расшифровка псевдонимов. После выхода романа в 1930 году многие писатели и художники узнали себя в героях Форш. Современному читателю помогут разобраться в реалиях и персонажах построчные примечания знаменитого филолога Олега Лекманова.
4. Книга итогов. Роман Форш описывает закат Серебряного века — времени великих произведений и невероятных героев. Писательница размышляет о смене культурных эпох, времени и судьбе художника в новой стране.
5. Книга о свободе. Дом искусств создавался для помощи писателям в тяжелое время. Однако концентрация талантов в одном месте не помогла построению советской идеологии. Писатели желали творить свободно. Эта книга — о последней вольной эпохе русской культуры, за которой последовали годы идеологического диктата.

Цитаты

«Дом оброс госпредприятиями и стал окончательной объективной реальностью. И трудно поверить, что лет десять назад всем густо вселенным в комнаты, тупики, коридоры, бывшие ванны и уборные казалось, что дом этот вовсе не дом, а откуда-то возникший и куда-то несущийся корабль. Комнат было много, и комнаты тоже казались безумными».

«Превратив маленькое дерево в голову жены лешего, покрытую папильотками, Котихина зажгла на верхушке огарок и постучала в двери соседкам — прозаику Доливе и поэтессе Элан.

Поэтесса пришла прямо от Блока, ее глаза не видали, она курила Сафо за Сафо и окурки совала во все, что имело отверстия: в обеденную кастрюльку с картофельной кожурой, в дверные дырки, в говорящие рты. Поэтессу бранили, она шелестела:

— Я последняя снежная маска!»

«Автор предполагает „взрывать пограничные столбы времени“ и протекать мысленно в настоящем, прошедшем и будущем, связывая события лишь одной перекличкой персонажей и субъективной адекватностью ощущений».

«На открытии Сумасшедшего Корабля президиум так потрясен был прибавкой к морковному чаю карамелек и печенья, что добывшего их человека, как подающего большие хознадежды, единодушно выбрал товарищем председателя, хотя он с литературой ничего общего не имел.

Но хознадежды им были оправданы, и писатели через день получать стали дрова на топку буржуек.

Отоплялись, оживали. На заседаниях спали уже не всегда».

«Наступили события. И что ж память удержала как первую тревогу, опять не похожую на уже пережитые? От нее сжалось тело в комок и как-то вдруг высохло, и в нем, как в пустом колоколе, бьется язык, слышным стуком заколотилось сердце. Все люди стали легкими, небольшими и замолчали. Закричали столбы».