Другая материя

5 причин прочитать

1. Новая книга Аллы Горбуновой, лауреата премии «НОС – 2020» за сборник «Конец света, моя любовь». Сборник коротких историй той же природы, что и рассказы, принесшие автору известность и расположившие к ней критиков и читателей. Однако каждая из книг Горбуновой не похожа на остальные из-за принципиальных различий в работе автора со словом.
2. «Другая материя» — сборник рассказов, основанных на воспоминаниях лирической героини и историях из её жизни. В книгу вошли несколько десятков миниатюр: юмористичных, ностальгичных, грустных, как бы пытающихся ухватить маленький, но важный осколок действительности. Разнородность миниатюр и минимализм самой формы, аскетично излагающей суть событий, дает читателю огромную свободу восприятия.
3. Критики ставят Аллу Горбунову в один ряд с Натальей Мещаниновой, Анной Старобинец и Кристен Рупеньян, отмечая при этом, что природа её дарования по-своему уникальна. Проза автора близка к поэзии и философии (Алла Горбунова – философ по образованию, а известность изначально получила как поэт). За простотой изложения в ней скрывается глубина смыслов, за очевидностью формы — мистическая идея. Автору присуща легкость слова, поэтичность слога и внимательность к повседневности.
4. Книга может быть одновременно прочитана и как цикл прозаических текстов, и как роман, отражающий картину жизни интеллигентной семьи на сломе эпохи. Главная героиня – петербургская неформалка и нонконформистка, поэтесса и прогульщица. Рассказанные в книге сюжеты затрагивают не только детство и юность, но и всю историю жизнии целиком, работу, рождение сына.
5. «В моей жизни были случаи, когда я физически ощущала то, что я назвала ''другой материей''. Так бывает во снах: ты видишь вещи-двойники тех, что существуют в мире яви. Но они сотканы не из материи этого мира, а из моей любви, моей памяти, материи моего сердца. Моменты встречи, проблески ''другой материи'' показаны в этой книге, среди простых и часто даже довольно грубых историй». Алла Горбунова

Цитаты:

О милосердии божьем

Однажды, когда я была совсем маленькая, дедушка приехал на дачу и рассказал, как на него чуть не напали. Он поехал на Галерную улицу, где раньше жила моя семья, и зашёл в их старый дом, а там в подъезде сидели какие‑то нехорошие ребята, они угрожающе обступили его, а потом их главный пристально посмотрел ему в глаза и сказал остальным: «Отпустите папашу». Я почувствовала возмущение и страх, что какие‑то нехорошие люди могли навредить моему дедушке. Мне казалось, что сама мысль о том, чтобы навредить лучшему из людей — моему дедушке, — это святотатство. Но я вдруг поняла, что мир устроен так, что тех, кого ты любишь, самых лучших, самых добрых, самых дорогих, могут просто так без всяких причин убить на улице. А милосердие Бога — это когда главный бандюган смотрит тебе в глаза и говорит: ладно, иди, живи пока.

По телефону

В своё время мы обзвонили с Юлькой полгорода по поводу унитазов. Мы звонили наугад и спрашивали: «Вам унитаз нужен?» — «Не нужен!» — обычно злобно отвечали на том конце провода. «Сейчас приедем и заберём!» — говорили мы с Юлькой и ржали как лошади. Но в то время уже стали появляться определители номера, и один раз нам перезвонили через пять минут и спросили: «Ну и чего не забираете?»

Дурные привычки

В двенадцать лет я решила стать алкоголиком. Я начала втайне от родителей покупать на свои карманные деньги в аптеке настойку овса и пить её. Как‑то ночью мамы не было дома, и я села за её секретер, достала настойку овса, открыла свою тетрадь и принялась писать стихи. Я напилась пьяная и заснула, уронив голову на свои черновики. По моему мнению, все настоящие поэты так делали: напивались и писали стихи, а потом отрубались, уронив голову в рукописи. На следующее утро у меня болела голова, а стихи, написанные ночью, показались мне не слишком удачными.

За молоком

Больше всего я люблю раннее утро и щебет птиц. И дорогу по сельскому шоссе к молочной бочке. И звук, с которым наливают молоко в бидоны. А потом несёшь бидон домой по пустому шоссе, и такая лёгкость в теле, что хочется бежать вприпрыжку, но боишься расплескать.

Несостоявшееся хулиганство

Как‑то раз мы с приятелем Митей пошли пьяные гулять по городу. Мы гуляли где‑то между площадью Восстания и Чернышевской, и Митя сказал, что здесь недалеко живёт поэт Александр Кушнер, и он недавно был у него в гостях и брал интервью (Митя работал журналистом). На пьяную голову, мы решили найти дом Кушнера, позвонить в домофон и дурными голосами заорать: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Но, к счастью, дом Кушнера нам найти не удалось, а то бы могло произойти непоправимое.