Разгадка «Русского иероглифа»: «История жизни Инны Ли, рассказанная ею самой»

Новый масштабный проект Александра Архангельского — серия «Счастливая жизнь» — посвящен, по словам автора, «реальным людям, нашим современникам, живущим счастливую жизнь сквозь трагедии XX и XXI веков». Прослеживая уникальные человеческие истории — биографии, связанные с одной и несколькими разными культурами, войнами, революциями и переворотами, а также жизни, всегда неизбежно полные событий и переживаний, — Архангельский пытается более пристально взглянуть на ушедший ХХ век. Историческая дистанция, почти не осознаваемая очевидцами, но уже непреодолимая для молодых поколений, придает взгляду его героев глубину и объективность. В каком‑то смысле «Счастливая жизнь» Архангельского — попытка построить иную, более человечную и искреннюю историю прошедшего столетия. Именно поэтому немаловажно, что жизнеописание героев ведется ими самими.

Судьба Инны Ли (или на китайский манер — Ли Иннань) так насыщена событиями, что невозможно осознать, как все это удалось пережить одному человеку — нашему современнику. Необычным было уже ее происхождение: ее мать, дочь саратовского родовитого помещика Кишкина, волна революции и раннесоветского социального строительства вынесла на окраины страны, Дальний Восток, где та познакомилась с молодым китайским коммунистом, уже успевшим отметиться в студенческих забастовках во Франции. Постоянное сосуществование двух культур — дворянской русской и революционной китайской — определило судьбу Инны Ли, впоследствии ставшей известным китайским русистом.

Дальнейшие перипетии биографии Инны, пришедшиеся на вторую половину ХХ века, напоминают приключенческий роман, в котором события сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. Счастливое детство в семье высокопоставленного китайского политического деятеля Ли Лисаня, одного из основателей Коммунистической партии Китая, поездки в СССР, где девочка познакомилась с жизнью партийной элиты. Дома — благостный быт, наполненный семейной любовью.

Эту идиллию разрушает «культурная революция», начавшаяся в Китае в 1966 году и моментально уничтожившая сложившийся уклад. Отца девочки арестовывают, и вскоре он погибает. Берут под арест мать. Инна, как и многие молодые люди, присоединяется к движению хунвейбинов и переживает все выпавшие на долю ее поколения невзгоды: тяжелую работу в деревнях, где нужно было вести агитационную деятельность, бесконечные партийные собрания, аскетичный быт, принудительную универсализацию внешнего вида и мыслей.

А затем — обвинение в шпионаже и тюремное заключение в одиночной камере, тяжелые попытки добиться известий о судьбе матери, отца и сестры. Скупые радости заключенной: пойманный однажды зеленый листочек, принесенная конвоиром газета. Напряженная внутренняя борьба за право думать и говорить на русском языке.

Полный поразительных бытовых подробностей рассказ Инны Ли позволяет читателю с точностью представить все детали быта Китая того времени. Форма первых телевизоров, цвет продающейся униформы, вкус наспех испеченной лепешки — цепкая память героини не дает ускользнуть ни одной мелочи. Эта особенность делает книгу живой и волнующей, а ее читателя превращает в полноценного участника событий.

Для большинства современных российских читателей «культурная революция» в Китае — это не более чем событие из учебника истории. Воспоминания Инны Ли помогают не только больше узнать о конкретной эпохе, но и вписать ее в общее движение истории второй половины ХХ века. В мемуарах Инна Ли пытается передать общую атмосферу, неявные чувства, которые рождали в обычных китайцах перемены в политическом курсе.

Почему пламенный порыв «культурной революции» выродился в жесточайший террор? Когда начал дуть первый ветер перемен? Как Китаю удалось за несколько лет превратиться в сверхдержаву, буквально восстав из обломков? Автор не дает прямые ответы на эти вопросы, но создает достаточно полный контекст, чтобы читатель постарался справиться с ними сам.

Наконец, одна из главных тем рассказа Инны Ли, ныне профессора Пекинского университета иностранных языков, переводчика на китайский язык произведений многих русскоязычных авторов, — это сосуществование двух различных культур в сознании одного человека. Кем ты являешься, когда одинаково свободно говоришь и по‑китайски, и по‑русски, одинаково хорошо общаешься и понимаешь людей разных национальностей, начинаешь тосковать по русскому языку в китайской среде, а по китайскому — в русской? На этот вопрос сама Инна отвечает на последних страницах книги: «Если я оказываюсь заперта в одной культуре, я начинаю задыхаться».

Способность одинаково принять в свою жизнь две культуры, пережить самые тягостные события и остаться собой, сберечь любовь и уважение к своему прошлому и не отступиться от будущего, много раз приносившего только невзгоды, — об обретении всех эти необычайных способностей рассказывает Инна Ли, прожившая поистине удивительную жизнь.