Прочти первым: «Вечный дозор» Сергея Лукьяненко. Часть 3

Закончить историю Антона Городецкого и других Иных Сергей Лукьяненко пытался уже несколько раз. Сначала был «Последний дозор», потом «Новый Дозор». А потом «Шестой Дозор». Однако не так-то просто завершить цикл, на который ушло больше двадцати лет — персонажи, как и сама вселенная, живут и развиваются. Подчас, вопросов становится больше, чем ответов и даже финальная точка не означает конца.

Если вы давний фанат вселенной «Дозоров» и подписаны на личную страницу Сергея Лукьяненко в социальной сети vk.com, то наверняка уже читали отрывки из грядущего романа. Если нет — читайте продолжение отрывка здесь.

Я подошёл к плите. Постоял, глядя на сковороду с растёкшейся по блестящему металлу тонкой масляной плёнкой. Включил нагрев. Выждал двадцать секунд и опустил кровавый стейк на сковороду.

Гесер и Завулон сидели рядышком на кровати. Обычно я её не заправляю, но ради такого случая набросил покрывало. Гесер был одет по-домашнему, в растянутых мягких штанах и футболке с надписью «Я огурчик». Завулон был как всегда подтянут, в аккуратном, на заказ сшитом тёмном костюме и серой рубашке со щегольскими цветными отворотами. Гесер выглядел невозмутимым, а вот Завулон озирался с откровенным раздражением и брезгливостью.

Не нравились ему мои хоромы.

Тёмные дозорные стояли у окна. Кротов достал блокнот и делал в нём какие-то пометки, Маша просто хмуро слушала.

— Подошёл ко мне, когда я уходил из магазина, — рассказывал я. — Пиво там спёр... может для храбрости? Ну так для храбрости не пиво пить надо. Слово за слово... я его вспомнил. Оборотень. Когда-то я поймал его, ещё щенком, за нарушением Договора. Пожалел тогда...

— Я знаю, кем был убитый, — процедил Завулон. — Что дальше?

— Он винил меня в смерти девочки Гали, — сказал я. — Помните, Завулон? Вы её за что-то наказали, за какую-то шалость. И придали мне в качестве телохранителя во время миссии в Эдинбурге. Там девочка и погибла. Не по моей вине. Но тёзка мой, похоже, во всём винил меня. Он даже вообразил, что у меня с девочкой был роман, глупость несусветная, ей всего пятнадцать лет было. В общем — обвинял, накручивал себя, потом сказал, что укусит и стал обращаться.

— Ну так и дал бы укусить, — насмешливо сказал Завулон. — Ты же догадываешься, что бы случилось.

— Мне как-то не хотелось оставаться с порванным горлом. Я ударил оборотня перочинным ножом и побежал к дому. Он не преследовал, видимо понимал, что сработают защитные заклинания.

— Почему на тебе нет защиты? — спросил Гесер. — Я накладывал на тебя...

— И я накладывал, — мрачно сказал Завулон.

— Мыться я люблю, — признался я. — Порой по полчаса стою под душем, думаю. О жизни, о смерти. А текучая вода... сами знаете... день-другой и всё смыло.

— Эта чистоплотность до добра не доводит, — неожиданно резко воскликнул Завулон. — Все болезни от изнеженности, моемся, бережёмся, иммунитет ослабляем. Вот раньше, в старые добрые времена, мылись три раза в жизни — как родился, как женился и как помер.

— Последнее — лет примерно в тридцать-сорок, — любезно добавил я.

Завулон неприязненно посмотрел на меня. Я его расстраиваю. Всем. И тем, что стал когда-то Светлым, и тем, что перестал быть Иным. В меня было столько вложено, а результатов Завулон не добился.

— Глупо смывать защиту, которую ставили лучшие маги страны, — ворчливо сказал Гесер. Вздохнул: — Почему ты сразу не сообщил о происшествии?

— Так о чём тут сообщать? — я развёл руками. — Что я оборотня перочинным ножичком ткнул? Да в него из дробовика в упор пали — только почешется!

— Откуда ножик? — спросил Завулон.

— Света подарила пару лет назад.

— На нём пять заклинаний висит, — объяснил Гесер. — На развоплощение вампиров, на убийство оборотней, компенсация падения, защита разума и поисковый маячок.

— Шесть, — сказал Завулон.

Они с Гесером уставились друг на друга.

— Пять, — с вызовом сказал Гесер.

— Шесть, — ухмыльнулся Завулон.

Гесер протянул руку, Маша неохотно дала ему пластиковый пакет, в котором лежал злополучный нож.

— А, — сказал Гесер, близоруко прищурившись. — Но это мелочь.

— Но это — заклинание! — торжествующе сказал Завулон.

— Можно спросить какое? — не выдержал я.

— Удержание пружинки ножниц, — сказал Гесер. — Чтобы не отваливалась.

— Она действительно всегда отваливается! — оживился Кротов, глядя на пакет. — Какое интересное решение...

— «Венгер» покупать надо, — мрачно сказал Завулон. — Тогда и заклинания не потребуются.

Он встал, оправил свой короткий пиджачок и сказал:

— Ситуация понятна. Произошёл конфликт между Тёмным Иным шестого уровня, оборотнем Антоном Зуевым и бывшим Светлым Иным, ныне человеком Антоном Городецким. Конфликт произошёл на почве личной неприязни, зачинщиком выступил низший Иной Зуев. Защищаясь Городецкий нанёс удар перочинным ножиком, с нанесёнными на него рунами «Волчьей отравы», что вызвало быструю, хотя и мучительную смерть Зуева. Городецкий действовал в пределах самообороны, Дневной Дозор претензий не имеет.

— Но, шеф... — Маша сделала шаг вперёд. — Оборона с использованием незарегистрированного артефакта, согласно пункту девять параграфа восемь дуэльного уложения...

— Не имеет никакого отношения к данной ситуации, поскольку Городецкий — человек, — холодно сказал Завулон. — Люди, даже предназначенные лотерей в жертву низшим Иным, имеют право на оборону любыми способами. Это древнее и бесспорное правило.

Он ухмыльнулся и, понизив голос, добавил:

— Должны же у них быть хоть какие-то, пусть призрачные, шансы?

— Да, шеф... — Маша опустила голову.

Завулон ещё раз окинул взглядом моё жилище и с неожиданным сочувствием сказал:

— Антон, короткая жизнь ещё не означает, что надо уподобиться свинье и прожить её в хлеву. Я с удовольствием подарю тебе квартиру получше. И тоже с окнами на твой старый дом.

Ну надо же.

Дедушка и впрямь за меня переживает!

Я даже удержался от какой-нибудь язвительной реплики вслед Завулону.

Оба тёмных дозорных покинули мою квартиру вслед за своим шефом. Маша выглядела злой и проигравшей, очень уж ей хотелось доставить мне каких-нибудь неприятностей. А вот Павел Кротов глянул с симпатией и сочувствием, кивнул и даже почти решился руку протянуть на прощание, но потом посмотрел на Гесера и не стал.

Дверь за Тёмными захлопнулась и мы остались наедине с Гесером. Конечно, Тёмные могли бы вернуться через Сумрак, но только не при многослойной магической защите квартиры и не с Великим Иным на моей койке.

— Всё-таки Завулон балбес... — сварливо сказал Гесер.

— Он просто Тёмный и думает как Тёмный, — примирительно сказал я. — Для него история вполне убедительна.

— Завулон умеет думать как Тёмный, как Светлый и как серо-буро-малиновый в крапинку, — Гесер с кряхтением поднялся. — Если ты не против, Антон...

Я с удивлением наблюдал, как он достал из кармана своих мятых штанов курительную трубку.

Нет, меня удивило не то, что Пресветлый вдруг решил закурить. Он иногда баловался табаком. Меня смутило то, что в кармане места для трубки с длинным чубуком было маловато. К тому же она дымилась.

— Немножко против, — сказал я. — Мне тут ещё спать. А я нынче человек и немолодой. Мне здоровье надо беречь.

— Тебя не побеспокоит, — отмахнулся Гесер и неглубоко затянулся из трубки. Дым, действительно, исчезал в воздухе и никакого табачного запаха я не чувствовал. — Так что случилось на самом деле?

— Парень хотел мне помочь, — сказал я. — Предлагал укусить. Чтобы я стал оборотнем. Светлым.

Гесер посасывал трубку, глядя на меня. Потом сказал:

— Вот за что я люблю нашу молодёжь — это за доброту. А за что не люблю — так это за дурость. Ты ему объяснил, что сам Хена пробовал тебя обратить?

Я вспомнил, как огромный смилодон, в просторечии — «саблезубый тигр» подходит ко мне, рычит что-то, на его взгляд успокаивающее, и аккуратно прихватывает зубами плечо...

Как же ему было плохо. Куда хуже чем мне. Хена катался по каменному полу — всё это происходило в старинном особняке в Праге, где Инквизиция производила свои странные эксперименты, ревел, колотил и царапал морду лапами, пытался обратиться обратно в человека — и тут же перекидывался в зверя, блевал, отчаянно лизал пол, выл. Мне залечивала плечо суровая немолодая целительница, явно повидавшая всякого, но на Хену она поглядывала с истинным ужасом.

Потом Хена обернулся человеком и ушёл. Ничего не сказав.

Бедолагу Антона, скорее всего, укус бы убил.

— Дальше? — спросил Гесер.

— Я выпил глоток водки. Есть у меня такая привычка...

— Знаю.

— Парень выпил пива. Мы немного поговорили, я объяснил ему, что он мне не поможет и ушёл. Парень остался на остановке.

— Ты уверен, что уходя не вонзил ему нож в спину?

Я даже отвечать не стал, да Гесер и не ждал ответа. Он расхаживал с трубкой по комнате, став карикатурно похожим на товарища Сталина. Дымил напропалую и размышлял.

— Могу догадаться, почему ты ничего не сказал Тёмным, — решил Гесер. — Хвалю. Навык не теряешь. Но не могу понять, что это вообще было.

— Пытались меня подставить?

— Антон... — Гесер вздохнул. — Даже если ты убьёшь очередную ведьмочку Завулона прямо под старым развратником, он тебя отмажет. А не отмажет он, так отмажу я. Ты хоть понимаешь, как мы все тебе благодарны?

Я пожал плечами. Было уже поздно. В окнах дома напротив погас свет. Жена легла спать. А у Нади свет так и не зажигался.

— Надежда на дежурстве, — небрежно сказал Гесер. — Тренирую молодёжь, гоняю в ночное патрулирование.

— Даже Надю? — поразился я.

— Сила — это ещё не всё. К силе нужно иметь голову. Так, если тебя не подставляли... то...

— Хотели убить?

— Ну так и убили бы, — просто ответил Гесер. — Ты же у нас гордый. Ты часами стоишь под душем, обливаешься отваром из лимона, дягиля и базилика. На тебе ни одной защитной чары не осталось!

— Это душ-гель такой, — сказал я. — Растительный. Из натуральных трав.

Гесер негодующе посмотрел на меня.

— Французский! — зачем-то добавил я.

— Тебя не хотели убить. Тебя не хотели подставить. Убить хотели мальчика?

— Вряд ли, — сказал я.

— Вряд ли, — согласился Гесер. — Случайная шпана с оборотнем бы не справилась. Иной не стал бы связываться с чужим артефактом... да и вообще приближаться к твоему дому и твоему собеседнику. Ты всё-таки у нас знаменитость, герой и легенда, Антон!

— Загадка, — признал я. — Тоже не могу понять. Честно. И парень славный, вот что обидно.

— Он всё-таки оборотень, — пробормотал Гесер. — Нечего тут сантименты разводить... Тёмного только костёр исправит...

Он постоял, испуская клубы дыма будто паровоз. Спросил:

— Обновить тебе защиту?

— Да не надо, — сказал я. — Всё равно ведь смою... Гесер, у меня есть просьба.

— Говори, — кивнул Гесер.

— Возьми меня на работу.

Пресветлый не удивился. Кивнул:

— Я же давно тебе предлагал. Наш аналитический отдел нуждается в хорошем системщике.

— Гесер, я давно уже не программист, — сказал я. — Из меня системный администратор нынче никакой.

— Тогда... — Гесер нахмурился. Спрятал дымящуюся трубку в карман.

— Я хочу работать в оперативном отделе.

— Прекрасная идея, — сказал Гесер.

— Вот не надо острить, — сказал я. — И отвергать сразу не надо. Ты же сам сказал — Сила это ещё не всё. Нужна и голова. Она у меня есть. Это может звучать нелепо — оперативник без способностей Иного...

— Я не острю, — сказал Гесер. — Я давно уже ждал, когда ты это попросишь.

Осёкшись я посмотрел на Великого Светлого мага. И не нашёл ничего лучшего, чем спросить:

— А почему сам не предложил?

— Ты бы отказался. Ты должен был сам прийти к этой мысли.

Гесер подошёл к балконной двери, посмотрел на соседний дом. Спросил:

— С дочерью ты работать не захочешь, верно?

— Верно, — подтвердил я.

— Хорошо, найду тебе подходящего напарника. Завтра в восемь утра. И не опаздывай.

Шеф открыл дверь, вышел на балкон и притворил дверь за собой.

Я рванулся следом.

Разумеется Гесера на балконе уже не было. Там стоял только укутанный в полиэтилен велосипед со сдутыми шинами и пакет с пустыми бутылками.

Я пожал плечами и закрыл дверь. Можно подумать, будто я ожидал чего-то другого.