Интервью с чудовищем Франкенштейна: поиск смысла, изгнание и желуди на углях

В этой рубрике мы приглашаем к себе книжных героев, чтобы познакомиться с ними поближе. Сегодня у нас в гостях чудовище Франкенштейна — книжный червь, убийца, философ и жертва травли.

Чудовище оживил швейцарский студент Виктор Франкенштейн. Он собрал его в собственной квартире из частей тел и туш, которые раздобыл в моргах, склепах и скотобойнях. Чудовище сбежало от создателя, провело несколько месяцев в лесах Германии, а потом поселилось в Альпах. От его рук погибло несколько человек. Так существо мстило студенту за то, что он его сотворил.

Все цитаты героев мы берем из книг, а вопросы придумываем сами. Исключение составляют только краткие ответы в блице. Их мы пишем на основе сюжета, характера героев и предпочтений, которые упоминаются в тексте.

— Виктор Франкенштейн называет тебя мерзким дьяволом и гнусным чудовищем. Проклинает руки, которыми он тебя создал, и говорит, что мук ада недостаточно, чтобы искупить твои злодеяния. Тебя это задевает?

— Я ждал такого приема. Людям свойственно ненавидеть несчастных. Как же должен быть ненавидим я, который несчастнее всех живущих!

— О несчастье мы еще поговорим. Расскажи о дне, когда ты ожил. Что ты тогда почувствовал?

— В голове моей не было ясных мыслей — все было смутно. Я ощущал свет, голод, жажду, мрак. Слух мой полнился бесчисленными звуками, обоняние воспринимало множество запахов. Единственное, что я различал ясно, был диск луны — и на него я устремил радостный взор.

— Я слышала, что, когда ты открыл глаза, Франкенштейн так испугался, что выбежал из квартиры. А когда вернулся, тебя и след простыл. Куда ты тогда пошел и зачем?

— Первые мгновения своей жизни я вспоминаю с трудом: они предстают мне в каком‑то тумане. Множество ощущений нахлынуло на меня сразу: я стал видеть, чувствовать, слышать и воспринимать запахи, и все это одновременно...

---

Множество ощущений нахлынуло на меня сразу: я стал видеть, чувствовать, слышать и воспринимать запахи, и все это одновременно...

---

Я куда‑то пошел, кажется, куда‑то вниз, и тут в моих чувствах произошло прояснение. Сперва меня окружали темные, плотные предметы, недоступные зрению или осязанию. Теперь я обнаружил, что я в состоянии продвигаться свободно, а каждое препятствие могу перешагнуть или обойти. Почувствовав утомление от яркого света и жары, я стал искать тенистого места. Так я оказался в лесу близ Ингольштадта.

— Должно быть, тебе было сложно справиться с эмоциями и знаниями, которые на тебя обрушились...

— Я был жалок, беспомощен и несчастен. Я ничего не знал и не понимал, я лишь чувствовал, что страдаю, — и я заплакал.

---

Я был жалок, беспомощен и несчастен. Я ничего не знал и не понимал, я лишь чувствовал, что страдаю, — и я заплакал.

---

— Когда ты пришел в себя?

— Ночь не раз сменилась днем, а ясный диск заметно уменьшился, прежде чем я научился разбираться в своих ощущениях. Я начал узнавать поивший меня прозрачный ручей и деревья, укрывавшие меня своей тенью. Я с удовольствием обнаружил, что часто слышимые мной приятные звуки издавались маленькими крылатыми существами, которые то и дело мелькали между мной и светом дня [смеется].

— Случалось ли тебе встречать людей в лесу? Как они реагировали на тебя?

— Они меня гонят и ненавидят. Я нахожу убежище в пустынных горах, на угрюмых ледниках. Я брожу здесь уже много дней. Ледяные пещеры, которые не страшны только мне, служат мне домом — единственным, откуда люди не могут меня изгнать. Я радуюсь этому мрачному небу, ибо оно добрее ко мне, чем твои братья‑люди.

---

Ледяные пещеры, которые не страшны только мне, служат мне домом — единственным, откуда люди не могут меня изгнать.

---

— Ты потрясающий рассказчик. Говоришь так, что заслушаешься. Но ведь никто тебя этому не учил. Как и когда ты вообще заговорил?

— Прожив в моей лачуге несколько лунных месяцев и приложив много стараний [Чудовище первое время пряталось в сарае одной французской семьи втайне от хозяев], я узнал названия некоторых, наиболее часто упоминавшихся предметов: огонь, молоко, хлеб, дрова. Узнал я и имена обитателей дома. Юноша и девушка имели их по нескольку, а старик только одно — отец. Девушку называли то сестра, то Агата, а юношу — Феликс, брат или сын. Не могу описать восторг, с каким я постигал значение всех этих сочетаний звуков и учился их произносить.

— Я знаю, что ты любишь книги. Например, прочел «Потерянный рай» Мильтона, «Жизнеописания» Плутарха и «Страдания юного Вертера» Гёте. Что для тебя значат книги?

— Читая, я многое старался применить к себе [вздыхает]. Я казался себе похожим и вместе странно непохожим на тех, о ком читал и кого наблюдал. Я им сочувствовал и отчасти понимал их, но ум мой был еще не развит. Я ни от кого не зависел и ни с кем не был связан, и оплакивать меня было некому, когда меня «Возьмет таинственная чаша» [цитирует стихи Перси Шелли]. Я был страшен на вид и гигантского роста. Что это значило? Кто я был? Откуда? Каково мое назначение? Эти вопросы я задавал себе непрестанно, но ответа на них не знал.

---

Кто я был? Откуда? Каково мое назначение? Эти вопросы я задавал себе непрестанно, но ответа на них не знал.

---

— Блиц! Я задаю вопросы, ты отвечаешь быстро, но не обязательно коротко.

— Ягоды или коренья?

— Ягоды.

— Ягоды или желуди?

— Желуди. Их можно пожарить на углях. Ягоды от этого портятся, зато орехи становятся гораздо вкуснее.

— Гёте или Мильтон?

— Не могу выбрать.

— Оказавшись перед Виктором Франкенштейном, что ты ему скажешь?

— О, Франкенштейн, неужели ты будешь справедлив ко всем, исключая лишь меня одного, который более всех имеет право на твою справедливость и даже ласку? Вспомни, ведь ты создал меня. Я должен был бы быть твоим Адамом, а стал падшим ангелом, которого ты безвинно отлучил от всякой радости. Я повсюду вижу счастье, и только мне оно не досталось. Я был кроток и добр. Несчастья превратили меня в злобного демона. Сделай меня счастливым, и я снова буду добродетелен.

— Как Франкенштейн может сделать тебя счастливым?

— Мне нужно существо другого пола, но такое же отвратительное, как и я. Малая радость, но это все, что я могу получить. И я удовольствуюсь этим. Правда, мы будем уродами, отрезанными от мира, но благодаря этому мы еще более привяжемся друг к другу. Наша жизнь не будет счастливой, но она будет чиста и свободна от страданий, которые я сейчас испытываю...

---

Мне нужно существо другого пола, но такое же отвратительное, как и я. Малая радость, но это все, что я могу получить.

---