Цитаты
«Всем оставить след в этой жизни хочется, не пройти по полю обочиной, пыль пыля, чтоб не только прочерком, но хоть очерком, хоть чтоб справкой в Википедии, кто ты был. Еще в детстве, помните, как мечтается? „Вот умру я, все они обо мне пожалеют...“
А Семен Алексеевич Ежиков что ходил по ней, по земле, что не ходил. „Здравствуйте, до свидания, дорожает хлеб, а погода хорошая, осень, значит, скоро весна...“ Как по травке прошел, травка быстро встает за шагами. Все по ней, все за ней.
Вышел тихо Семен Алексеевич, ни долгов, ни должных, ни сирот, ни вдов, никому себя не напомнив, не добавив кротким уходом своим миру этому горя вечного расставания, без обиды вышел на жизнь, на нас, на людей, что мы его не запомнили, не заметили. Дверь не хлопнул, тихо прикрыл. Никого не заставив плакать, без следа ушел Семен Алексеевич, светлая ему память».
А Проплешкину Коле из нас из всех одному повезло. Ему два за сочинение поставили, вызвали в школу родителей и велели переписать.
Сочинение называлось «ЖИЗНЬ»«.
«Мысль последняя Ивана Петровича оказалась тою же, что предыдущая, что и полчаса назад промелькнувшая, той же самою, что, никем не понятый, выкрикивал он при рождении, той же самою, что впоследствии неотступно сопровождала дни его до конца.
„Не хочу!“ — подумал Иван Петрович, и, разумеется, все опять случилось с ним против воли».
«Жили‑были старик со старухой, на улице Героев Панфиловцев, во дворах, где магазин „38 копеек“. Они жили в хорошем кирпичном гараже на фундаменте, у них там стоял раскладной диван, обогреватель старой модели „Юность“, мебель: письменный стол и два стула, и старик (из экономии электричества) еще выложил кривенькую буржуйку, в которой старуха пекла голубей и картошку, грела чай и варила макароны и гречку. Иногда старик приносил из контейнера за магазином банку тушенки или еще что‑нибудь хорошее, но потом администрация магазина стала вешать на контейнер замок, и пришлось обходиться так, без хорошего».
«Чудиков попросил:
— Если есть Ты, подай мне соль. Не подашь — тогда Тебя нету. А и если даже и есть, то не всё Ты можешь.
Солонка не двинулась.
Все вопросы, составлявшие эпикуровский парадокс, внезапно хлынули в голову: „Ты всесилен? Всеведущ? Знаешь ли, что творишь? Почему не изменишь? Можешь ведь изменить...“
Но солонка не двинулась.
С тем, как прежде, без ответа остались вопросы вечные человечества, но не в этом худшее. Оно в другом: все мы живем надеждой на то, что солонка подвинется при помощи нашей веры в хорошее и... бессовестной лени».
Рецензии:
Вместе с Федей я иногда плакала, а иногда хохотала, понимая, что вот она — та самая правда жизни. Саша Николаенко не пишет, а поет свои тексты. Ее книга поможет в трудный момент, заставит улыбнуться происходящему с вами. Не зря говорят, что книги могут лечить: истории о Феде Булкине — настоящее лекарство.Ирина Рыжова, «Литературно»
![Крымские фолии [Рамов Антон]](https://cdn.ast.ru/v2/ASE000000000870983/COVER/cover1__w150.jpg)
