О чем молчит Биг-Бен

5 причин прочитать:

1. Третья книга в серии «Русский iностранец». На сей раз мы отправляемся в Лондон — не по любви и не как туристы, а... работать.
2. Книга для тех, кто каждый день ходит в офис и не понимает зачем. Роман пронизан кафкианским ощущением абсурда, бессмыслицы происходящего в современной корпоративной жизни.
3. В основе книги — офисные будни. Все самые напряженные сцены происходят в переговорках и на совещаниях, разговоры не идут дальше деловых тем. Однако именно в этих обстоятельствах бурлят хоть и невысказанные, хоть и скрытые, но яркие страсти.
4. Психологический роман с глубокими образами, среди которых не только узнаваемые человеческие типажи, но и изменчивая Темза, и всезнающий мудрый Биг‑Бен, который на прощание подмигнет героине.
5. Чрезвычайно актуальный, современный роман в смысле близости его темы к реальной жизни множества людей, проводящих свою жизнь в офисе. По духу он похож на фильм Ларса фон Триера «Самый большой босс». В процессе чтения книги каждому найдется что вспомнить...

Цитаты:

«— Мне кажется, что наша команда должна лучше ориентироваться, иначе как же мы будем вести процесс?

— Какой процесс?

— Наш ежемесячный процесс, то, что мы должны делать.

— А никакого процесса нет.

— Как так?.. А, поняла. Ты прав, пока нет, но когда он будет.

— А он будет?»

«Он начинает с общих фраз о работе, о сложности общения в новой культуре.

— Я понимаю, тебе было тяжело справляться, у нас здесь непросто...

Только я не собираюсь больше играть в эту игру.

— Нет же, — перебиваю я, — как ни странно, здесь довольно просто, если только специально не создавать сложности. И с чего ты взял, что я не справлялась?

— Тогда летом, когда мы разговаривали, мне показалось, что ты немного напряжена. И твои оценки на круглом столе...

„Немного напряжена“. Ох уж эти англичане! Я вспоминаю, как сидела и плакала, а он смотрел безучастно. Минута слабости. Только сейчас все иначе».

«Что происходит, что происходит, твержу я себе, наблюдая за людьми и пытаясь собрать детали процесса, особенности характеров коллег, внутренние правила конторы и негласные традиции в единую картину. Но ничего не получается. Мотивация других ускользает, логика действий то ли отсутствует, то ли скрыта от меня, лица ничего не выражают, слова не соответствуют поступкам, все улыбаются и находятся на грани нервного срыва. Том смотрит не мигая и запирается один в переговорной. Рика улыбается в пространство. Эдна молчит и меняет прически. Палома кривится и громко вздыхает. Терезу не понять. Иногда кажется, что она морочит всем голову, мутит воду: прикидывается то Царевной Лебедью, то вороной. Ксавье играет в верховного шамана. Марк почти всегда отсутствует. „Я у клиента“, — пишет он с утра. Когда он в офисе, то отгораживается ото всех английской пасторалью из улыбок и ничего не значащих слов. Я пытаюсь успевать делать мои дела по списку, но это не помогает, потому что мне подкидывают заодно и чужие дела».

«Тереза поворачивается к Рике:

— Ты не забронировала комнату!

В ее реплике — одновременно скрытое обвинение, претензия и насмешка. Это вызывает патологическое желание оправдаться. Или послать подальше. Но последнее вряд ли — в Англии воспитанные люди...

Конечно, переговорная забронирована заранее, но потом сама Тереза раз десять переносит встречу. В итоге все сбиваются со счета, когда и где должны собраться, и после очередного изменения Рика забывает перебронировать переговорную. Я это знаю, Том знает, Ксавье знает, Кейтлин знает, Рика знает, наверное, и сама Тереза тоже знает, но все молчат, а Рика говорит:

— Извини, я забыла

— А надо было помнить!»

«Жизненные силы тают, и наползает чувство потерянности. Лондон наваливается на меня всей мрачностью и ветром угрюмо гудит в мозгах. А все Темза. Она незаметно влияет на жизнь. Может, она вообще здесь самая главная, и, похоже, эта река страдает биполярным расстройством.

Мне никак не понять, когда у нее меняются настроения. Вроде утром она унывает, а вечером поднимается духом, но буквально в первый же день, когда я выдвигаю эту гипотезу, она оказывается развенчанной. И утром, и вечером Темза пребывает в разной степени уныния. Эта река не следует никакой логике! Будто где‑то за пределами видимости то открывают, то закрывают далекую плотину».