О КНИГЕ
«Картинки с выставки» — впечатления и размышления Александра Гениса, собранные за три десятилетия в лучших музеях мира. Под обложкой — разговор об абсурде Магритта и восторге Шагала, романтизме Фридриха и золоте Климта, бронзовых ковбоях и нью-йоркских небоскребах. Генис обладает замечательной способностью обращать шедевры, как это было с литературой в его бестселлере «Камасутра книжника», в часть интимной биографии. Только у него «Картежники» Сезанна вызывают ностальгию по студенческому преферансу. Книгу составляют три части. «Персоны» и «Вернисажи» — впечатления автора от лучших и любимых выставок. «Фантики», написанные в школьном жанре «рассказы по картинкам», объясняют, как и почему знаменитые полотна Брюллова и Репина, Перова и Шишкина, Иванова и Саврасова вошли в подсознание нации и изменили его.
ОБ АВТОРЕ
Александр Александрович Генис — русский писатель, эссеист, литературовед, критик, радиоведущий. Генис — автор и ведущий телецикла «Письма из Америки». На протяжении многих лет публиковался в тандеме с журналистом Петром Вайлем. Плодотворно сотрудничает с русскоязычными СМИ России и Америки: «Радио Культура», телеканал «Культура», работал в эмигрантской газете «Новый американец», которую издавал Сергей Довлатов.
КОМУ СТОИТ ПРОЧЕСТЬ
Тем, кто хотят быть трендсеттерами, первооткрывателями для других, любят экспериментировать и пробовать новое.
Тех, кого волнует то, что происходит здесь и сейчас, положительно принимают новые формы, сюжеты, следят за новыми трендами и формируют их сами.
Тем, кто в книгах ищет как интеллектуальное чтение умной литературы, так и эмоциональные, яркие сюжеты.
Тем, кто интересуются живописью – русской и мировой, посещают музеи и выставки, разбираются в современном искусстве.
ПОЧЕМУ СТОИТ ПРОЧЕСТЬ
Авторские впечатления от шедевров мировой живописи: Пикассо, Матисc, Ривера, Сезанн, Мунк, Шагал, Брюллов, Суриков, Васнецов, Айвазовский…
АВТОР О СВОЕЙ КНИГЕ
«Искусство затыкает в душе ту же дыру, которая приходится на религию. Они даже не спорят и требуют того же. Шедевры, как мощи святых, меняют тех, кто в них верит. И чем больше мы знаем о картине, тем больше мы хотим узнать о себе: о том, как будем чувствовать себя в ее присутствии. Живопись — трансформатор повседневности, и, деля с ним одно пространство, мы попадаем в силовое поле, преображающее жизнь в искусство».
ОТЗЫВЫ О КНИГЕ
«Читатели любят Гениса за книги “Довлатов и окрестности”, “Камасутра книжника”, “Обратный адрес”. Новинка “Картинки с выставки” – впечатления и рассуждения автора, собранные в лучших музеях мира за три десятка лет, несомненно пополнит список любимых произведений от автора.».
«Откровение о том, как жизнь становится искусством. Русская планета Автором этого бестселлера, увидевшего свет в издательстве «Редакция Елены Шубиной», является знаменитый Александр Генис, который покорил сердца читателей своими искрометными работами: «Довлатов и окрестности», «Камасутра книжника». На сей раз, признанный мастер жанра документальной литературы ведет диалог с читателем об искусстве, сосуществование с которым рука об руку может с успехом заменить созерцателю религию».
Русская Планета
ЦИТАТЫ
«Я видел, как целуются перед картинами Пикассо, обнимаются перед Матиссом и обмениваются кольцами перед “Звездной ночью” Ван Гога. Нечто подобное было в индийском музее, где мне встретились тибетские паломники, которые простирались ниц перед каждой статуэткой Будды. Чтобы картине вновь стать иконой, изобразительному искусству потребовалось переосмыслить живопись, придумать ее сначала. Это, собственно, и называется современным искусством».
«Это — сама страсть, темная и опасная. Климт написал декадентскую икону, на которую могут молиться поклонники соблазнительной культуры Старого Света. Это — сама страсть, темная и опасная. Ее худое стройное тело укутывает плотный золотой фон, в котором плавают символы полузабытых царств и религий — Египет, Крит, Микены. Опускаясь на сцену роскошным театральным занавесом, эта пелена прежних увлечений прикрывает собой утомленную Европу. Климт написал декадентскую икону, на которую могут молиться поклонники соблазнительной культуры Старого Света».
«Герой Мунка затыкает уши, чтобы не слышать вопль бытия. От него негде спрятаться, потому что оно — в нас, оно и есть мы. В своей самой знаменитой картине — “Крик” — Мунк изобразил реальный эпизод: внезапный приступ страха, вроде “арзамасского ужаса” Толстого. Художнику удалось запечатлеть доминирующую эмоцию будущего — ХХ — века. Это беспричинный и неизлечимый ужас, которым нас награждает и наказывает свобода. Тревога человека, обреченного выбирать свою судьбу и отвечать за этот выбор. Не удивительно, что герой Мунка, со стертыми до шаржа на человечество чертами, затыкает себе уши, чтобы не слышать вопль бытия. От него негде спрятаться, потому что оно — в нас, оно и есть мы».
«В работах Пикассо всегда сохраняется сходство с моделью — извращенное, но именно поэтому пронзительно точное. Зритель должен довериться художнику, который развинчивает природу, чтобы добраться до костяка вещи и собрать ее заново. Мне нравится, когда реальность, подмигивая и выворачиваясь, дает себя узнать, как это происходит у Пикассо. На его работах всегда сохраняется сходство с моделью — извращенное, но именно поэтому пронзительно точное. Свидетельство тому — портрет Гертруды Стайн. Она сумела его нагнать, когда постарела на две мировые войны ».
«Чтобы уцелеть на этой бойне реальности, надо подвесить привычные суждения и выучить язык уцелевших. Расшатывая представления о себе и мире, Магритт расширял наше сознание. Его живопись, как это часто делают, нельзя свести к парадоксам оптических иллюзий. Это не трюк, не аттракцион и не фокус. Картины Магритта — грамматика абсурда».
«В “Игроках в карты” Сезанн слепил заново людей, точно так же, как он поступал с неизменной героиней его пейзажей горой Сент-Виктуар. Не зря его картежники напоминают горы, вросшие в родную почву и выросшие из нее. Монументальные, как пирамиды, они не остановились на мгновение, а остались в нем навсегда. Сезанн говорил, что всем натурщикам предпочитает старых крестьян, никогда не покидавших родных мест и олицетворявших единство человека с почвой».