Гения убить недостаточно

5 причин прочитать сборник Владислава Отрошенко

1. Герои и эпохи книги настолько разные, что любой читатель найдет в них что-то лично для себя: в судьбе Федора Тютчева, невероятном даре Томаса Вулфа или тайнах римских классиков. 
2. Такие разные персонажи и темы выбираются Отрошенко неслучайно. Несколько лейтмотивных образов переходят из новеллы в новеллу: Италия, мистификации, судьба и рок, жизнь и смерть. Сами новеллы благодаря этому единству не кажутся разрозненными, а складываются в мозаику.  
3. С помощью цитат, выдержек из переводов, переписок и дневников мы проникаем в образ жизни великих людей, в образ мысли, представляя не просто портреты на фоне эпохи, но живых людей.  
4. Отрошенко пишет уникальным языком. Это блестящий слог компетентного человека, который влюблен в свое дело и хочет живо, ярко делиться с другими своими находками и размышлениями. 
5. Отдельное место в книге занимают иллюстрации Наталии Толстой. Все крупные новеллы сопровождаются интерпретациями в авторском стиле. Невозможно не остановиться на время, чтобы внимательно изучить иллюстрацию, прежде чем продолжить чтение.

Цитаты

«Нужно только не погружаться в его общий, невыносимо тягостный смысл, нужно сосредоточиться на второстепенных деталях, и тогда, быть может, какая‑нибудь из них дружественно подмигнет околдованному рассудку, подавая ему драгоценные знаки».

«Исток вымысла — это предмет чересчур тонкий и неуловимый».

«Ясный и мощный смысл вдруг обнаруживается сам собою там, где эпоха замолкает, где лозунги утрачивают свою силу, где говорит живущая вне времени, вне социального строя обнаженная человеческая природа».

«Остается надежда, что беспричинные обманы надежно защищены от посягательств истины самой своей беспричинностью».

«Одно из главных ощущений, которое русское сознание унаследовало от монголов и от их философии кочевников, это невозмутимое восприятие гигантских пространств».

«Звуки горна выталкивали меня из постели в 6:30 утра. Опущенные жалюзи и подушка на ухе были бессильны перед их бодрящей пронзительностью. Я отчаянно призывал на головы егерей всевозможные беды — высадку шпионов в горах, вторжение диверсантов, злую угрозу из татарской пустыни (где ты, Дино Буццати!). Однако я не дождался чрезвычайных событий, которые потребовали бы от казармы переброски в горы всех сил, включая горниста».

«Он превратил ее в Каканию (от аббревиатуры „к. к.“ — Кайзеровско‑Королевская) — страну, „где ты был (вчитайтесь в это!) негативно свободен, постоянно испытывал чувство недостаточности причин для собственного существования, и великая фантазия неслучившегося, или случившегося не раз навсегда, омывала тебя, как дыхание океанов, из которых вышло человечество“».