Шизофреник, растлитель, убийца: вспоминаем странные мифы о Достоевском

Об известных писателях часто распускают фантастические сплетни и слагают невероятные легенды. Кто‑то делает это из зависти к чужому таланту и успеху, кто‑то таким образом пытается объяснить феномен их гения. Со временем часть этих слухов прочно срастается с биографией литератора, и отличить правду от лжи становится все труднее. Особенно если это противоречивая личность с непростой судьбой — как Федор Достоевский. Еще при жизни русского классика современники приписывали ему множество экстравагантных черт и поступков. После же его смерти некоторые сплетни превратились в мифы, которые, несмотря на их очевидную сомнительность, оказались весьма живучими. Проведем фактчек самых странных из них.

Миф 1. Достоевский страдал шизофренией.

Первые подозрения о сумасшествии писателя высказывали его знакомые, среди которых был Иван Тургенев. Впоследствии эту версию поддержали некоторые критики, которые считали, что при описании психологических проблем своих героев литератор опирался на собственный опыт.

Однако это миф. Тургенев и согласные с его оценкой современники недолюбливали Достоевского из‑за личных разногласий. К тому же, они не разбирались в психиатрии — в отличие от того же Достоевского. По словам его лечащего врача и близкого друга Степана Яновского, писатель часто одалживал у него справочники по душевным и нервным болезням.

Психиатры и психоаналитики часто используют героев Достоевского для иллюстрации того или иного душевного недуга. Однако о психическом здоровье самого писателя они предпочитают не делать выводов — для этого недостаточно данных. Так, Зигмунд Фрейд писал в статье о Достоевском, что психоанализ в принципе не может исследовать проблему писательского мастерства.

Миф 2. Достоевский умер от эпилепсии.

В отличие от шизофрении, эпилепсией писатель действительно страдал. Этому сохранились документальные подтверждения — лечащий врач официально поставил ему диагноз «падучая».

Приступы эпилепсии случались с Достоевским еще в юности — именно от них его и лечил Яновский. Сначала врачу удалось купировать симптомы болезни — пациент пошел на поправку. Но после ареста, имитации казни и ссылки состояние писателя заметно ухудшилось. В итоге припадки мучили его до конца жизни.

Однако умер он не из‑за них. Врачи диагностировали у Достоевского множество болезней органов дыхания, в числе которых бронхит, туберкулез и эмфизема легких. Их обострение и привело смерти писателя. Оно случилось после эмоционального разговора с сестрой — она попросила брата отказаться от его доли наследства в ее пользу. У разволновавшегося Достоевского пошла кровь из горла, а через два дня он скончался. Эпилепсия была тут совершенно ни при чем.

Миф 3. Достоевский убил свою жену.

Этот слух появился по двум причинам. Первая — повесть «Записки из Мертвого дома», в которой писатель поделился личным опытом пребывания на каторге. Чтобы не смущать цензоров, он воспользовался литературной маской. Во введении он представился знакомым Александра Горянчикова — дворянина, отбывавшего наказание за убийство жены — который после его смерти опубликовал его записи. Это прием не был новаторским — им пользовался еще Александр Пушкин в «Повестях Белкина». Однако не все читатели смогли отделить автора от его героя. Их не смутило даже то, что Достоевский, в отличие от Горянчикова, был сослан по громкому политическому делу — участию в кружке петрашевцев.

Второй причиной стали напряженные отношения писателя с его первой женой Марией Исаевой и ее преждевременная смерть. Супруги действительно часто и бурно ссорились. Однако умерла Исаева не от рук мужа, а от туберкулеза.

Тем не менее, миф об убийстве Достоевским своей жены оказался очень живучим. Причем писатель и его близкие сталкивались с ним не только на Родине, но и за границей. По воспоминанием его второй жены Анны Сниткиной, во время их визита в Дрезден русские эмигранты порядочно досаждали Достоевскому расспросами о непроизошедшем преступлении.


Миф 4. Достоевский был антисемитом.

Литератора начали обвинять в предвзятом отношении к евреям после публикации «Дневников писателя». Это возмутило Достоевского, и он ответил оппонентам текстом «Еврейский вопрос». В нем писатель четко обозначил свою позицию — никакой ненависти к евреям он никогда не испытывал. Более того — он ратовал за расширение их прав! Стоит отметить, что Достоевский хорошо относился к ним не только на словах — у него было много приятелей‑евреев, с которыми он состоял в переписке, он сдавал свою дачу еврейской семье.

Особое внимание нужно обратить на исторический контекст. В те времена для евреев были обозначены черты оседлости, за которыми им запрещалось жить, а также установлен небольшой список профессий, которыми им дозволялось заниматься. И все это воспринималось российским обществом как норма. То есть по меркам XIX века Достоевского можно было назвать достаточно прогрессивным человеком, защищавшим права еврейского народа, но никак не антисемитом.

Миф об антисемитизме писателя, возникнув при его жизни как попытка недоброжелателей очернить его, был возрожден в XX веке. Это произошло само собой — критики стали оценивать высказывания писателя согласно современным этическим нормам, которым те зачастую не соответствовали. Однако судить человека, жившего почти два столетия назад, по моральным стандартам сегодняшнего времени, мягко говоря, некорректно.

Миф 5. Достоевский был педофилом.

Эту сплетню придумал близкий друг писателя литературный критик Николай Страхов. Через два года после смерти Достоевского он написал в письме Льву Толстому о том, как ему сложно далась работа над биографией покойного. Причина — в его вспыльчивом характере и развратности. Последнее Страхов «подтвердил» историей, согласно которой Достоевский якобы хвастался их общему знакомому тем, что совратил в бане несовершеннолетнюю девочку. Примечательно, что Толстой никак не отреагировал на этот пассаж своего корреспондента.

Огласку сплетня получила уже после смерти Толстого — письмо от Страхова было найдено во время разбора личного архива. Оно было незамедлительно опубликовано и вызвало громкий скандал. Вдова Достоевского Анна Сниткина рьяно защищала его память от нападок. По ее словам, историю о бане муж придумал для романа «Бесы» — таким образом он хотел демонизировать образ главного героя Николая Ставрогина. Однако в итоге писатель не решился включить такую жуткую сцену в финальную версию книги.

Некоторые современники сомневались в словах Сниткиной, поскольку не понимали, зачем Страхову оговаривать умершего друга. Мотив вскрылся лишь несколько десятилетий спустя, когда был опубликован архив самого Достоевского. В одной из записных книжек классик очень резко высказался о Страхове — назвал его сладострастным бесчувственным пакостником без чувства гражданского долга. Ирония ситуации заключалась в том, что после смерти Достоевского разбирать его бумаги поручили именно Страхову, который увидел нелицеприятную запись о себе, жутко обиделся и решил отомстить. Критик посчитал, что когда‑нибудь его переписку с Толстым непременно должны опубликовать. Его расчет оправдался, и долгое время общественность всерьез обсуждала эту нелепую сплетню.