Пятничные чтения: «Длань Господня» Бориса Конофальского

Он — Длань Господня. Рыцарь, который не приемлет пустых правил традиционного кодекса, но действует в соответствии с внутренним понятием о чести и справедливости. Его беззаветно любят сторонники, боятся и отчаянно ненавидят враги. Он тот, кто способен преломить ход истории.

Ярослав Волков, бывший простой солдат, теперь владелец Эшбахта, готов защищать свою честь и своих людей, он не умеет подставлять правую щеку, и под его знамена готовы встать те, кто гораздо выше его по положению.

Ганс Волинг обрадовался, когда увидел кавалера. А еще больше обрадовался, когда Максимилиан достал из мешка мятый шлем и протянул его кузнецу.

— Ишь ты, вот так да, вот так невидаль! — говорил Волинг, вертя в руках великолепный шлем. — Даже у наших баронов такой красоты нет. — Он осматривал шлем со всех сторон и продолжал бормотать: — Ты погляди, какое железо хорошее, глянь, и его пробили, видать, в лихом деле шлем побывал. Господа, спешивайтесь и посидите в доме, я только погляжу на эту работу, велю коней ваших напоить.

Волков спешился, решил походить по двору, ногу размять. Дошел до ворот, встал, повертел головой, прислушиваясь к ощущениям в шее, но не очень рьяно, так, чтобы кровь опять не пошла из раны. Потрогал отек на затылке рядом с ухом. Было больно, но не так, как вчера, кровь из раны не пошла. Он посмотрел на дорогу и увидал вдалеке четырех всадников.

Даже издали Волков понял, что это местный сеньор или какой‑нибудь важный господин, что тут проездом. Конечно, это был не выезд барона фон Фезенклевера из десятка рыцарей. Но тем не менее четверо господ на хороших конях и в приличной одежде быстро приближались к кузнице с запада.

Как подъехали, так Волков уже узнал прибывших. Это был сам хозяин местной земли, господин поместья Баль, молодой и красивый Адольф Фридрих Баль, барон фон Дениц. Элеонора Августа познакомила их на балу у графа. Фон Дениц тогда Волкову не понравился. Обыкновенный заносчивый молодой сеньор. Хотя какой он молодой? Лет тридцать ему уже исполнилось. Волкову не хотелось с ним говорить, но делать нечего.

Барон подъехал, без посторонней помощи слез с лошади, коротко кивнул кавалеру, подошел ближе, протянул ему руку и без всякой шутливости в голосе сказал:

— Большая честь для меня и для моих рыцарей видеть вас, кавалер, на моей земле. Господа, это кавалер Фолькоф, господин Эшбахта.

Рыцари подходили к Волкову, жали ему руку, представлялись, последним был самый из них старший кавалер Редль, он, не выпуская руки Волкова, произнес:

— Для нас, как и для барона, честь видеть вас и жать вашу руку. Мы восхищены вашей победой на реке.

Уж чего‑чего, а такого Волков никак не ожидал услышать от заносчивого барона и его рыцарей. В общем‑то, он был не из тех людей, что лезут в карман за словом, и всегда знал, что ответить, но подобное благорасположение заставило его немного смутиться, и вместо ответной любезности кавалер пробормотал лишь:

— Вот, заехал к вашему кузнецу шлем починить. У меня‑то кузнеца нет.

— Вам повредили шлем? — воскликнул фон Дениц и пошел во двор кузни прямо к кузнецу. — Тот ваш великолепный шлем, в котором вы были на смотре?

Волков направился за ним, и приехавшие рыцари тоже пошли в кузню.

— А ну‑ка, Ганс, дай взглянуть? — Барон дошел до кузнеца, который ему низко кланялся, и взял из его рук шлем. Стал рассматривать его. — Ах, бог ты мой, какая прелесть. Кавалер, откуда у вас деньги на такое роскошество?

— Это... — Волков хотел сказать «награда», но почему‑то сказал: — Подарок.

— Если подарок от женщины... Даже не знаю, как вам удалось заслужить его, — засмеялся барон, рыцари его тоже улыбались.

Кавалера так и подмывало сообщить, что подарил ему доспех сам архиепископ Ланна, но это выглядело бы как бахвальство высокими связями, и он не стал распространяться о дарителе.

— И это повреждение вы получили вчера на реке? — продолжал рассматривать шлем барон.

— Да, вчера на рассвете.

— Поймали горцев на высадке? — спросил один из рыцарей.

— Именно, как раз они высадились на мой берег первой партией.

— И вы как следует им врезали? Причем убили их капитана? — говорил барон, передавая шлем кузнецу и ожидая ответа Волкова.

— Я смотрю, новости здесь распространяются быстро, — заметил тот.

— Самое интересное в нашей глуши — это новости, — усмехнулся фон Дениц. — Ну, расскажите, как было, хотя бы вкратце. Как вы узнали, что они готовят набег?

Волков не стал говорить, что у него на том берегу есть свои люди. Это ему показалось излишним.

— Мои дозорные сообщили, что напротив леса собрано много лодок. Я их после ярмарки все время ждал. Поспешил туда. Так и есть, за рекой был их лагерь. — Волков рассказывал так просто и буднично, словно описывал обед, и обед отнюдь не праздничный. — Мы подошли к реке тихо, там было всего одно удобное место для высадки. Я разбил мои отряды на три части, затем дал горцам слезть с лодок и ударил по ним с трех сторон. Сбросил в воду. Они послали помощь, но мои стрелки расстреляли лодки, что плыли на наш берег. Наш с вами сосед Гренер сказал, что горцы потом выловили своего капитана из реки. Вот, в общем, и все.

Волкову казалось, что барон пару раз бросал внимательный взгляд на Максимилиана, что был тут же и слушал их разговор. Сначала думал, мало ли, но потом понял, что юноша заинтересовал барона.

— А вы, мой юный друг, — заговорил фон Дениц, обращаясь к молодому человеку, — вы тоже были при деле на реке?

— Да, господин барон, — ответил молодой Брюнхвальд.

— Вы оруженосец господина Эшбахта?

— Имею честь им быть, — не без гордости отвечал Максимилиан.

— Да, кажется, это и вправду честь — состоять при таком славном воине, — без всякой иронии согласился барон, подходя к юноше и глядя на него пристально. — Ваш рыцарь, я вижу, был ранен, он сражался, а вам, мой юный друг, удалось обнажить меч?

— Нет, — с обидой в голосе отвечал Максимилиан. — Кавалер отослал меня к стрелкам, а они запоздали к атаке, я не видел, как его ранили.

— А позвольте взглянуть на ваш меч, — вдруг произнес барон и протянул руку.

Юноша растерялся, он не знал, как поступить, и покосился на Волкова, тот едва заметно кивнул. Тогда Максимилиан достал из ножен свой меч, протянул его фон Деницу. Это, конечно, был не простой солдатский тесак, но и не выдающееся оружие. Хорошо заточенный меч с простой гардой и незамысловатым эфесом. Странно, что барон заинтересовался таким оружием. А барон рассмотрел меч как следует, что он в нем находил — для всех было непонятно.

— Не расстраивайтесь, мой юный друг, — произнес фон Дениц, возвращая Максимилиану оружие, — уверен, что вам еще представится случай проявить себя в бою.

При этих словах он вдруг похлопал юношу по щеке. Вроде и по‑отечески, но как‑то уж очень... ласково. Максимилиан спрятал оружие в ножны и даже растерялся от прикосновения барона, он уставился на кавалера, думая, что тот ему что‑то объяснит. Но взгляд Волкова был невыразителен, он словно не видел, как барон прикоснулся к юноше.

— Ганс, — заговорил барон, обращаясь к кузнецу, — с господина Эшбахта плату за ремонт шлема не брать.

— Как изволите, господин барон, — сразу ответил кузнец.

— В этом нет необходимости, — заявил Волков достаточно твердо.

Ему не нужны были красивые жесты и милости местных сеньоров.

— Позвольте мне хоть как‑то поучаствовать, — заговорил барон проникновенно. — Быть хоть самую незначительную малость причастным к вашему славному делу у реки. Тем более что мы с Гансом старые приятели, у нас много общих дел. Мы с ним посчитаемся как нужно. Ганс, я запрещаю тебе брать деньги за ремонт этого прекрасного шлема.

— Не возьму ни пфеннига, — заверил кузнец.

Волкову было неудобно настаивать, теперь его желание заплатить выглядело бы невежливым.

— Я благодарен вам, барон, — поклонился он.

— Нет, это я благодарен вам, кавалер, за то, что вы проучили этих хамов из‑за реки, на что никак не отваживался наш герцог. И не только я, все мы натерпелись от них обид. Я очень надеюсь, что вы примете мое приглашение на обед. Я и мои рыцари мечтаем услышать о вчерашнем деле во всех подробностях.

— Именно так, — поддержал сеньора кавалер Редль, — мы стоим и гадаем: чем вам пробили шлем?

— Никогда не отгадаете, господа! — Волков даже засмеялся.

— Так пробить можно было только клевцом, — предположил один из рыцарей. — Дыра совсем маленькая. Били справа, прицельно.

— Не угадали, — смеялся Волков. — Клевец я бы остановил рукой.

— Молот? Топор? Хотя нет, вмятина вышла бы больше, — гадали рыцари.

— Вы не поверите, господа, но это был моргенштерн, — улыбался кавалер.

— Неужели эти хамы еще ими пользуются? — удивился барон.

— Я тоже думал, что они в прошлом, — сказал Волков. — И не будь со мной моего второго оруженосца, так и умер бы, полагая, что это оружие уже ушло в прошлое. Уж очень ловким оказался этот горец.

Все засмеялись, а барон сказал:

— Все, собираемся, Эшбахт, прошу вас быть гостем в моем замке.

Обещаю вам хороший обед и отличное вино.

Волков стал серьезен, хоть и изменилось его отношение к барону, хоть и нравились ему его рыцари, но он ответил:

— Господа, барон, не сочтите за невежливость, но я вынужден отказаться, обстоятельства требуют от меня быть все время дома. Да еще я хотел обязательно посетить отшельника на обратном пути.

— Вот как, — сказал барон с заметным разочарованием, — очень жаль.

— А святого человека вы хотите просить о чем‑то? — поинтересовался Редль. — Я так всегда прошу его, чтобы молился за мою победу на турнирах.

Рыцари опять засмеялись.

Волков задумался на мгновение, но решил сказать. Эти господа могли оказаться даже полезны.

— Епископ Маленский просил меня о деле, он считает, что здешние места изводит оборотень. И хочу я того оборотня изловить.

— Оборотень? — спросил Редль удивленно. — Мы думали, это волки так расплодились в ваших пустошах, пока там не было хозяина.

— Думаю, что вы ошибаетесь, господа, — ответил Волков серьезно.

— Да ну, не может быть, — отмахнулся барон, ухмыляясь, — заведись у нас тут оборотень, так разогнали бы как раз скуку. Уж мы бы устроили на него хорошую охоту и нашли бы его.

— К сожалению, оборотень где‑то рядом, вот господин Брюнхвальд так дважды с ним сталкивался. — Волков указал на Максимилиана.

Все с удивлением смотрели на юношу, и тот опять смутился.

— Вы видели зверя? — все с тем же удивлением спросил Редль.

— Кажется, да, — неуверенно отвечал юноша. — Два раза.

— Два раза? — Редль уже не скрывал улыбки. — Два раза видели вервольфа и все еще живы?

— Да, — опять неуверенно подтвердил Максимилиан.

— Но говорят, что такой зверь необыкновенно свиреп, — заговорил другой рыцарь. — Как же вам удалось уцелеть?

— Ну, в первый раз я залез на дерево, — рассказывал Максимилиан, — а во второй раз его сильно лягнул мой конь.

Тут рыцари и барон принялись откровенно смеяться. Они, кажется, не верили ни единому слову юноши.

— Значит, ваш конь лягнул оборотня? — успокоившись после смеха, поинтересовался барон. Он опять подошел к Максимилиану и положил руку ему на плечо. — Видно, это был какой‑то слабый оборотень. Ну да и бог с ним, вы скажите, кавалер, а зачем вам к отшельнику?

— Я просил его помочь с поисками, он знает все окрестности и всех людей лучше кого бы то ни было. Он обещал подумать. Вчера, пока я был на реке, он приходил ко мне и передал, что разобрался с делом. Думаю, что он вызнал про зверя, вот и хочу с ним поговорить.

— Ну что ж, желаю вам удачи, прошу вас пообещать, что, как только вы соберетесь ловить зверя, позовете меня и моих рыцарей. Мы с удовольствием поохотимся, — сказал барон.

— Да, — вмешался Редль, как только барон закончил, — а еще я прошу вас звать нас обязательно, когда соберетесь бить горцев.

— Я обязательно позову вас, — поклонился Волков.

— Да‑да‑да! — поддержал барон своего рыцаря. — Всякие оборотни и лешие — это, конечно, интересно, но тут уж как получится, но вот если дело коснется горцев, настоятельно просим приглашать нас. Это не бахвальство, кавалер, мы действительно просим вас звать нас, если понадобимся. Мы сочтем за честь встать под ваше знамя.

— Я обязательно позову вас, господа, — пообещал Волков, — и вы будете драться под своим знаменем.