Писатели-политзаключенные СССР

Отличительная черта русских писателей — активная гражданская позиция. Нередко она приводит литераторов на скамью подсудимых — ведь далеко не всегда их политические взгляды совпадают с официальным курсом властей.

Особенно часто разногласия между авторами и руководством страны возникали в советскую эпоху, когда изменения были внезапными и резкими. В прошлой статье мы рассмотрели наказания, которым подвергались авторы‑вольнодумцы во времена Российской империи. В этом материале поговорим о преследовании литераторов в СССР.

У пионера жанра антиутопии Евгения Замятина была длительная история недопониманий с властью. Началась она еще в Российской империи. В студенческие годы Замятин вступил в большевистскую организацию и активно участвовал в ее работе. Что, разумеется, не понравилось правоохранителям — они арестовали молодого бунтаря и отправили его на несколько месяцев в одиночную камеру.

Вскоре после освобождения Замятин был выслан из Санкт ‑Петербурга. Писатель к предписаниям властей отнесся несерьезно и вернулся в северную столицу. Но правоохранители не теряли бдительность — они снова задержали литератора и выдворили его из города в область.

Для Замятина эта ссылка оказалась весьма плодотворной в плане творчества — в спокойной атмосфере провинции он создал и опубликовал ряд ключевых произведений. Среди них была повесть «На куличках», в которой писатель жестко раскритиковал армейские нравы и политику российских властей.

Повесть опубликовали в популярном литературном журнале. Власти отреагировали молниеносно — конфисковали весь тираж номера, а автора осудили и выслали в Карелию. Однако, поскольку Замятин был опытным морским инженером, его ссылка оказалась недолгой — его командировали в Великобританию, где он контролировал строительство ледоколов для России.

На Родину литератор вернулся накануне Октябрьской революции. На новую власть Замятин возлагал большие надежды. И сначала все действительно складывалось хорошо. Писателю предоставили творческую свободу — он смог официально публиковать свои произведения, в том числе запрещенные ранее, на страницах ведущих литературных журналов. Карьера Замятина тоже пошла в гору — ему предложили работу в ряде вузов, пост во Всероссийском союзе писателей и место в редколлегии издательства «Всемирная литература».

Однако вскоре писатель разочаровался в большевиках и начал сотрудничать с левыми эсерами. За это власти арестовали Замятина и собирались выслать его из страны. Однако в итоге ситуация разрешилась благополучно — писателя отпустили. Новый виток конфликтов между литератором и властью вызвала антиутопия «Мы». Цензоры усмотрели в романе карикатуру на советский строй и запретили издавать его. Поэтому Замятин опубликовал книгу за рубежом. Это вызвало громкий скандал и привело к травле литератора. Его арестовали, он несколько месяцев провел в тюрьме и был освобожден лишь благодаря вмешательству влиятельных друзей.

Чувствуя, что над его головой сгущаются тучи, Замятин принял нелегкое решение об эмиграции. Благодаря поддержке Максима Горького ему удалось получить от Иосифа Сталина разрешение покинуть страну. Больше писатель на Родину не возвращался.

Гораздо более трагично сложилась судьба одного из самых ярких поэтов Серебряного века — Николая Гумилева. Он был воплощением всего того, с чем боролась советская власть — дворянин, убежденный монархист, правоверный христианин, офицер царской армии. Октябрьская революция застала его в Париже. Однако Гумилев решил вернуться на Родину — вопреки уговорам друзей, которые пытались доказать ему, что это может быть небезопасно.

Первое время все складывалось довольно неплохо — поэт работал в редакции издательства «Всемирная литература», возглавлял студию «Звучащая раковина», активно печатался в журналах и выпускал сборники стихов. Однако подобная идиллия не могла продолжаться слишком долго. Гумилев не скрывал своей ненависти к советской власти, открыто исповедовал православие и называл себя монархистом. В конце концов это привело к аресту писателя — его обвинили в сотрудничестве с Петроградской боевой организацией, контрреволюционной агитации и подготовке вооруженного восстания. Несмотря на заступничество влиятельных друзей, Гумилев был расстрелян. В 1992 году поэта реабилитировали. Место его захоронения не удалось обнаружить до сих пор.

Преследовала советская власть и такого, казалось бы, безобидного на первый взгляд писателя, как орнитолог Виталий Бианки. Его пестрая биография — лучшая иллюстрация быстрых перемен, которые происходили в начале XX века. Бианки родился в дворянской семье, в юности служил в царской армии, затем примкнул к эсерам, был избран в Совет солдатских и рабочих депутатов, бежал от Красной Армии на Алтай, попал в армию под командованием Александра Колчака, дезертировал из нее и скрывался от всех властей под фамилией Белянин. Однако советские правоохранители быстро вычислили «неблагонадежного» писателя. Бианки дважды арестовывали. Решив не дожидаться третьего визита людей в погонах, Бианки попытался скрыться от них в Петрограде.

Однако исчезнуть из поля зрения правоохранителей не удалось и в северной столице. Бианки быстро обнаружили, обвинили в участии в подпольной организации — которой, как позже выяснилось, на самом деле никогда не существовало — и отправили в ссылку в Казахстан. Она оказалась недолгой — благодаря ходатайству Горького писателю вскоре разрешили вернуться в Россию. Впоследствии Бианки арестовывали еще дважды — за дворянское происхождение и связь с эсерами. Однако оба раза его быстро освобождали благодаря вмешательству влиятельных друзей.

Иначе сложилась судьба Варлама Шаламова — он провел в лагерях около 20 лет. У писателя было немало вопросов к советской власти — он разделял взгляды троцкистов и участвовал в антисталинских демонстрациях. Первый раз Шаламова арестовали за работу в подпольной типографии, где печатались оппозиционные листовки, в том числе знаменитое «Завещание Ленина» — заметка, в которой вождь мирового пролетариата давал негативную оценку личности Сталина. Писателя приговорили к трем годам лагерей. На тот момент ему было всего 22 года.

Во второй раз Шаламова арестовали в печально известном 1937 году. Писателя обвинили в участии в троцкистской организации, которая якобы готовила заговор против советской власти. Приговор был более суров — Шаламова осудили на пять лет лагерей. 

Однако в итоге он провел в них гораздо больше. После окончания второго срока Шаламова не выпустили на свободу, а снова осудили — по доносу. На этот раз писателя лишили свободы еще на десятилетие. Однако в итоге ему удалось освободиться на два года раньше назначенного срока. Впоследствии Шаламову удалось добиться своей реабилитации. Он работал в престижных литературных журналах, советская цензура пропускала его произведения в печать.

Романист Юрий Домбровский — еще один литератор с большим лагерным опытом. Первый раз писателя арестовали, когда ему было 23 года. Можно сказать, что тогда ему удалось отделаться относительно легко — Домбровского выслали из Москвы в Алма-Ату. Там он вел активную жизнь — работал преподавателем, археологом, журналистом, а также трудился над собственными произведениями.

Незадолго до окончания ссылки писателя арестовали повторно. Его обвинили в организации платных занятий для вузовских абитуриентов — по сути, Домбровский занимался банальным репетиторством. Тогда литератору пришлось провести в тюрьме семь месяцев.

Третий арест обернулся для писателя гораздо более суровым наказанием. Его обвинили в «антисоветской деятельности». Немалую роль в этом сыграл тот факт, что ранее тестя Домбровского расстреляли как троцкиста-диверсанта, а тещу осудили за недоносительство. По третьему обвинению Домбровского осудили на восемь лет лагерей. В итоге писатель провел там три года, после чего его освободили по состоянию здоровья — он стал инвалидом.

В последний — четвертый — раз Домбровского арестовали спустя шесть лет после освобождения. Причиной стал донос коллег. На этот раз писателя обвинили в космополитизме. К материалам дела были приобщены рукописи романа «Обезьяна приходит за своим черепом» и незавершенной книги «Рождение мыши». Литератора снова отправили в лагеря — в этот раз на шесть лет. Через год после освобождения Домбровскому удалось добиться своей реабилитации.