Как писать стихи

Важное предупреждение: это не научная статья. Ее основная цель чисто практическая — объяснить читателю, как создать первое стихотворение. Поэтому мы не будем углубляться в дебри филологии. Ведь для профессиональных ученых даже сам термин «стих» в том значении, в котором его используем мы, не совсем корректен: под ним филологи понимают не законченное произведение, а отдельную строку стихотворения или всю систему создания ритма.

Стихи — это лучший способ выразить свои эмоции в максимально краткой, емкой и запоминающейся форме. Проведем небольшой эксперимент. Давайте вспомним известные строки из стихотворения Александра Пушкина:

«Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем».

Выразительно, правда? Редкая девушка не хотела бы получить такое послание от отвергнутого поклонника, который после этого, возможно, уже не будет отвергнутым. А теперь запишем ровно то же самое, только прозой:

«Я вас любил. Может быть, в моей душе любовь еще не совсем угасла. Но пусть она вас больше не тревожит. Я не хочу вас ничем печалить».

Скучно и сухо. Прогноз погоды и тот веселее. Да, такого воздыхателя не грех и во френдзону отправить. А ведь слова использованы те же, но из‑за потери стихотворной формы как будто бы изменилось и содержание, исчезли возвышенность и яркость эмоций.

Стихи от прозы мы отличаем интуитивно. Причем стихи могут быть самыми разными — от поэмы античного автора до баттлового текста современного рэпера. Однако все они обладают рядом особенностей, разобравшись в которых мы можем попробовать писать стихи сами. Основные из них — разбивка на строки, ритм и рифма.

Начнем с ритма. В русскоязычной поэзии он задается чередованием ударных и безударных слогов. Различные варианты такого чередования называют стихотворными размерами — те самые ямбы и хореи, про которые все мы слышали на школьных уроках литературы. Они бывают дву‑ и трехсложными — состоящими из двух и трех слогов соответственно.

К двусложным размерам относятся ямб и хорей. В ямбе ударения падают на четные слоги. Например, у Тютчева:

«Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды».

Заметили, что ударения падают не на все четные слоги? Этим русская поэзия отличается от зарубежной, например английской или немецкой. В этих языках одно ударение приходится в среднем на два слога. В русском же слова длиннее и ударение падает в среднем на каждый третий слог. Это впервые подсчитал литературный критик Николай Чернышевский.

В хорее ударения падают на нечетные слоги, тоже необязательно на все. Пример от Михаила Лермонтова:

«Ночевала тучка золотая
На груди утеса‑великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя».

А вот в трехсложных размерах пропуск ударений встречается реже. К ним относят дактиль, амфибрахий и анапест. Дактиль начинается с ударного слога. Пример находим у Николая Некрасова:

«Муж — господин красоты замечательной,
В гвардии год прослуживший отечеству —
Был человек разбитной, обязательный,
Склонный к разгулу, к игре, к молодечеству...»

В амфибрахии ударение приходится на второй слог, как в стихотворении Марины Цветаевой «На заре»:

«Их души неведомым счастьем
Баюкал предутренний гул.
Он с тайным и странным участьем
В их детские сны заглянул».

В анапесте ударный слог стоит после двух безударных, как в этом стихотворении Афанасия Фета:

«Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу».

Длина строки зависит от количества стоп — групп слогов, объединенных ударением. Проще это объяснить на примере. Вот строки Александра Блока, написанные трехстопным дактилем:

«Ранними летними росами
Выйдем мы в поле гулять...
Будем звенящими косами
Сочные травы срезать!»

А это стихи Алексея Толстого, написанные пятистопным дактилем:

«Горними тихо летела душа небесами,
Грустные долу она опускала ресницы;
Слезы, в пространстве от них упадая звездами,
Светлой и длинной вилися за ней вереницей».

У Блока в каждой строке мы видим три группы из ударного и двух безударных слогов (РАнними лЕтними рОсами), в то время как у Толстого в строке таких групп пять (ГОрними тИхо летЕла душА небесАми).

Не все авторы педантично соблюдают стихотворные размеры. Вот пример из стихотворения «Деревья» Цветаевой, оно написано ямбом:

«Дуб богоборческий! В бои
Всем корнем шествующий!
Ивы‑провидицы мои!
Березы‑девственницы!

Вяз — яростный Авессалом,
На пытке вздыбленная
Сосна — ты, уст моих псалом:
Горечь рябиновая...»

В приведенном отрывке ударение дважды падает на нечетный слог, в словах «Ивы» и «Горечь». Это нарушение ритма не делает стихи плохими, а наоборот, придает им определенный шарм. Так что правила знать полезно. но нужно бояться их нарушать.

Существуют и менее строгие стихотворные размеры, например дольник. В нем количество безударных слогов между ударными может изменяться от одного до двух. Поэтому в дольниках нет стоп — длина строки измеряется количеством ударений. Например, есть трехударный или четырехударный дольник. Важный момент: в разных строках одного стихотворения безударные слоги могут быть расположены по‑разному. Такая свобода ритма особенно нравилась поэтам Серебряного века, например Анне Ахматовой:

«Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.

И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные,
Несытые взгляды твои!»

Существуют еще более свободные размеры. Например, в тактовике колебания между ударениями могут составлять до трех слогов, а в акцентном стихе — до восьми! Пример из творчества Саши Черного:

«Бородатые чуйки с голодными глазами
Хрипло предлагают „животрепещущих докторов“.
Гимназисты поводят бумажными усами,
Горничные стреляют в суконных юнкеров».

Стихотворные размеры нужно знать: это хорошее подспорье для создания стихов. Но подчиняться им всецело не стоит. Стихотворные размеры нарушали все известные поэты, в их числе — Пушкин и Цветаева. Еще чаще от них отступают поэты современные, для которых превыше всего — творческий порыв, а уж, в какую форму его облечь, не так важно. Вот как выбирал размер для своих стихов Владимир Маяковский — человек, совершивший революцию в ритмике русской поэзии:

«Я хожу, размахивая руками и мыча еще почти без слов, то укорачивая шаг, чтоб не мешать мычанию, то помычиваю быстрее в такт шагам. Так обстругивается и оформляется ритм — основа всякой поэтической вещи, приходящая через нее гулом».

Поэтому главное при выборе ритма для стиха — сделать так, чтобы он отвечал творческой задаче и совпадал с внутренним ритмом автора.

Мы подошли ко второму признаку — рифме. Если говорить проще, это созвучность разных слов. Они влияют на многое: на композицию стиха, на его смысловое наполнение и даже на ритм. Маяковский писал: «Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе».

«Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе».

Начнем с ритмической роли рифмы, чтобы завершить предыдущий раздел. Если строки оканчиваются ударным слогом, то это мужская рифма. Пример из стихотворения Михаила Лермонтова:

«В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли».

Если ударение стоит на предпоследнем слоге, такую рифму называют женской. Другой стих Лермонтова:

«Есть речи — значенье,
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно».

Чаще всего в стихах встречаются именно мужская и женская рифмы. Реже попадается рифма дактилическая, когда за последним ударением идут еще два слога. Возьмем еще один пример из творчества Михаила Юрьевича:

«Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную».

Самая редкая рифма — гипердактилическая, когда после ударного слога стоит больше двух безударных. Например, такое имеется в стихотворении «Холод» Валерия Брюсова:

«От луны лучи протягиваются,
К сердцу иглами притрагиваются».

Все эти типы рифм можно сочетать между собой. Это позволит ритмически разнообразить стихотворение.

Различаются рифмы и по точности созвучия слов в них. Точная — самый простой и очевидный вид рифмы, при которой окончания слов, начиная с ударной гласной, полностью совпадают. Точная рифма господствовала в русской поэзии на протяжении несколько веков. За это время появилось множество избитых рифм, которыми зазорно пользоваться современному автору, например «кровь — любовь». Над этим иронизировал еще Пушкин, в чьем творчестве тем не менее точные рифмы далеко не редкость:

«И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей...
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)»

Использовать такие рифмы или нет — дело вкуса. Или его отсутствия. Многое зависит от контекста и творческой задачи, стоящей перед автором. Так, панк‑поэт Леха Никонов пользуется штампами вроде «кровь — любовь» и глагольными рифмами без тени смущения. Однако, несмотря на избитость многих точных рифм, сбрасывать их со счетов определенно не стоит. Вот как элегантно использует их Осип Мандельштам:

«Сегодня дурной день:
Кузнечиков хор спит,
И сумрачных скал сень —
Мрачней гробовых плит».

Ассонансная рифма более интересна, чем точная: в ней совпадают гласные звуки, но необязательно совпадают согласные. Например, рифмы «встАну — стАло» и «пОлю — пОмню» из известного стихотворения Роберта Рождественского:

«Я сегодня до зари
встану.
По широкому пройду
полю.
Что‑то с памятью моей
стало:
все, что было не со мной,
помню».

Обратная ситуация с диссонансными рифмами: в них не совпадают ударные гласные. Пример «слОво — слЕва — слАва» из творчества Маяковского:

«Было
социализм —
восторженное слово!

С флагом,
с песней
становились слева,

И сама
на головы
спускалась слава».

Со временем поэты научились рифмовать не только окончания слов, но и их начало. Например, в стихотворении Андрея Вознесенского «Гойя» важна лишь предударная часть слов: «ГОйя — ГОре — ГОлос — ГОда — ГОлод — ГОрло — ГОлой».

«Я — Гойя!
Глазницы воронок мне выклевал ворон,
слетая на поле нагое.

Я — горе.
Я — голос
Войны, городов головни
на снегу сорок первого года.

Я — голод.
Я — горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой...»

Самые редкие и оригинальные — составные рифмы, в которых одно длинное слово рифмуется с несколькими более короткими. Наглядный пример из хулиганской частушки Маяковского: «носки подарены — наскипидаренный».

«Милкой мне в подарок бурка
и носки подарены.
Мчит Юденич с Петербурга,
как наскипидаренный».

Такие рифмы сейчас популярны у рэперов. Ведь с их помощью можно продемонстрировать ширину словарного запаса. Еще рэперы стараются рифмовать как можно плотнее, не только в конце строк, но и в их начале, а также в середине. Однако в этом они не первопроходцы: подобные эксперименты можно встретить у того же Маяковского. В стихотворении «Мексика» он, помимо концевых рифм «белым — Изабелла» и «не надо — Фердинанда», рифмует еще и начало строк «Жадна — Жена» и даже добавляет внутреннюю рифму «у белого — Изабелла». Чтобы было нагляднее, разобьем его лесенку на привычные нам строки:

«Но очень надо | за морем | белым,
чего индейцу не надо.
Жадна | у белого | Изабелла,
жена | короля Фердинанда».

Придумывая рифмы для стихов, Маяковский старался ставить главное слово в конец строки и подбирать к нему пару. Так же поступал Корней Чуковский, сочиняя рифмы для детей. Также поэты часто стараются поставить в конец строки какое‑нибудь необычное слово, чтобы зацепить читателя.

Придумывать сложные рифмы или довольствоваться привычными — решать только автору. Сложные рифмы покажут оригинальность и эрудированность поэта и, скорее всего, удивят читателя. С другой стороны, слишком частое использование подобных рифм может сделать стихотворение слишком вычурным, неестественным, что оттолкнет, в то время как простые рифмы, наоборот, помогут автору донести искренность своих эмоций. Но, какие бы рифмы вы ни выбрали, помните: они всего лишь инструмент для воплощения ваших творческих задумок. Используйте их с умом.

Бывают стихи, у которых этих признаков нет. Так, некоторые могут не иметь рифмы, их называют «белыми». Они упорядочены только размером. Пример из творчества Пушкина:

«В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает Библию. Седые
На книгу падают власы».

Рифмы нет, но мы отчетливо чувствуем стихотворный размер — четырехстопный ямб.

Есть еще более свободный стих — верлибр. Для него необязательны ни размер, ни рифма. С привычными нам стихотворениями его роднит только разбивка на строки. В таких стихах главное — мысль автора и поэтические образы, которые он использует. Верлибры особенно популярны у современных поэтов, но и русские классики их не чурались. Пример из творчества Александра Блока:

«Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней».

Некоторые авторы не приняли верлибр. Среди таковых — известный советский поэт Константин Симонов, который написал пародию «Опыт верлибра».

Но даже мнение авторитетных авторов не должно становиться для автора молодого догмой. Вы можете экспериментировать столько, сколько захотите. Кто знает, быть может, именно с помощью верлибра вы сможете выразить то, что давно хотели сказать.

Подытожим. Стихи — самый выразительный способ выражения мыслей и чувств. Размер и ритм лишь инструменты для воплощения авторской задумки. Уметь ими пользоваться нужно, а вот использовать или нет — решать только вам. Учитесь у классиков, не пренебрегайте современными авторами и не бойтесь экспериментов — у вас обязательно все получится!