Театральные люди

Цитаты

«Комсомольские активисты мне не нравились совсем. В их невыносимо дружном пении песен Пахмутовой и Добронравова, в этой беспрерывной пропагандистской брехне про БАМ и Вьетнам была сосредоточена вся советская фальшь и пошлость. Кто-то бежал от них в академические штудии Гельдерина и Клейста. Кто-то выбирал себе судьбу диссидента с дворницкой в придачу. Я же уходил в кинотеатр „Иллюзион“ или в его филиал клуб „Красные Текстильщики“, располагавшийся напротив шоколадной фабрики „Красный Октябрь“».

«Театр — это традиции, прошлое, память места. Если ничего этого нет, то речь идет скорее об арендуемом помещении: играть спектакли можно, но что-то очень важное, ради чего люди ходят в театр, безнадежно исчезает».

«Сколько их было в моей жизни, этих „Вишневых садов“? Не возьмусь даже подсчитывать. Наверное, несколько десятков. Самых разных: традиционных, авангардных, российских, иностранных. С настоящими вишневыми деревьями на сцене и с символическими тонкими прутиками. В чем тайна чеховской пьесы? Почему не надоедает ее смотреть? Почему каждый раз что-то внутри обрывается, когда слышишь, как Раневская спрашивает: „Кто купил?“ — и смущенный ответ Лопахина: „Я купил“?»

«Театр жив, пока на него смотришь из зала. Дальше начинается туман мифов и легенд. И Алла Демидова знает это как никто. Поэтому предпочитает, чтобы ее воспринимали как актрису, живущую сегодня, а не как героиню театральногоэпоса, каковой она, безусловно, давно является. Нынешняяжизнь при всех ее ужасах для нее интереснее воспоминаний».

«Для меня она и есть душа русского театра, того самого театра, который достался нам в наследство от Ермоловой, Стрепетовой, Комиссаржевской. Именно Чуриковой суждено было стать их главной преемницей. И даже в том, что с молодых лет ее принято было уважительно называть по отчеству — Инна Михайловна, — тоже видится продолжение исконно российской театральной традиции возводить любимую актрису на пьедестал, окружать почтением, относиться как к высшему существу».

«В нью-йоркском Центре искусств, который Барышников открыл после того, как распустил свою труппу ОАK (WhiteOak Dance Project), всё время что-то происходит, какая-то очень интенсивная жизнь: новые коллективы приезжают и уезжают, постоянно мелькают молодые лица, проходят авангардные перформансы, устраиваются однодневные выставки и мастер-классы. Кого-то Барышников спонсирует, кому-то предоставляет площадку, с кем-то вступает в более длительные профессиональные отношения. Не начальник, не звезда, не гуру — обычный труженик, работяга. Собранный, энергичный, доброжелательный».

«Надо видеть, что она выделывает на сцене. С каким бесстрашием пускается в эту авантюру — сыграть за один вечер сразу трех Федр! Минуя все могилы, все горы театроведческих исследований, забыв о собственном статусе первой актрисы Франции, Изабель Юппер идет напрямик к поставленной цели. Самое скучное — сказать, что цель эта — развенчание мифа и демонстрация дальнейшей дегуманизации современного общества».

«Редкое сочетание невероятной предприимчивости, железобетонного упорства и абсолютно расфокусированного сияния. Как всё это сосуществует в одном человеке — ума не приложу. Тем не менее это и есть Рената Литвинова. На самом деле Рената умеет всё — сочинять сценарии, брать интервью, давать интервью, режиссировать, находить на свои проекты деньги, выставлять свет и даже подменять, если надо, художника по костюмам. В последнее время стала чудесно рисовать».

«Без него этой книги бы не было. Хотим мы этого или нет, но нынешнее театральное время войдет в историю под названием „Театр времен Кирилла Серебренникова“. После его спектаклей в „Гоголь-центре“ стало невозможно играть и ставить, как было принято прежде».