Top.Mail.Ru
Наш магазин
Присоединяйтесь к нашим группам в социальных сетях!
Рубрика «Рождение книги»: сборник «Юркие люди» Анны Лужбиной

Рубрика «Рождение книги»: сборник «Юркие люди» Анны Лужбиной

02.10.2023

Сборник малой прозы Анны Лужбиной «Юркие люди» продолжает серию «Классное чтение» «Редакции Елены Шубиной». В 2023 году текст попал в финал премии для молодых авторов «Лицей».

Это сборник о людях, юркнувших в щели мироздания. Они не гонятся за большим успехом, не стремятся соответствовать золотым стандартам. В огромном и пестром мире они ищут свое место и верят, что в конечном итоге все будет хорошо.

Анна Лужбина — прозаик, публиковалась в журналах «Дружба народов», «Знамя», «Новый мир», «Этажи». Окончила философский факультет РГГУ и Московский институт психоанализа, ведет частную психологическую практику.

Читайте интервью с Анной Лужбиной о том, как шла работа над книгой «Юркие люди»

Юркие люди

Лужбина Анна Андреевна

— Как родилась идея вашей книги, что служило отправной точкой или импульсом к ее написанию?

Литература для меня похожа на путешествие, но когда лишь приблизительно догадываешься, к чему придешь, где будешь ночевать, с кем встретишься, на каком языке заговоришь. Из этого ощущения я и начинала писать. Азарт и любопытство исследующего, а еще немного тревожности перед неопределенностью.

То, что я хочу сделать именно сборник рассказов, стало понятным, когда я написала приблизительно половину. Я увидела, что один текст дополняет другой, позволяет посмотреть на привычное с неожиданных сторон. При этом я чувствовала, что каждый из моих героев не готов стать второстепенным персонажем в большом тексте и органичнее всего раскрывается в своей маленькой истории. Это разнообразие превратилось в лоскутное одеяло, и я рада, что получилось именно так.

— Что было сложнее: начать писать книгу — или продолжать?

Мне всегда сложно в середине рассказа, там больше всего сомнений, и я как автор начинаю топтаться на месте. Но я почти всегда дописываю, потому что мне жалко бросать героя (даже если он — мерзавец) вот так, в середине пути.

Еще было сложно дописывать последние рассказы для сборника, потому что хотелось, чтобы получилось очень хорошо, и в итоге меня это, естественно, наоборот тормозило.

— Насколько отличается первоначальный замысел от финального текста?

Я всегда иду в туман за героем, и очень часто это мучительно, потому что герой не всегда хочет туда же, куда хотела бы увести его я, ну или точнее — мое эго. Это как идти за бабочкой. Я хочу, чтобы она села на красивый цветочек, а бабочка садится на помойное ведро, но не гнать же ее теперь снова дальше.

— Какой этап работы над книгой был самым интересным для вас?

Мне нравится, когда сюжет уже более‑менее готов, и можно прикручивать к истории маленькие детали и отдаться саморедактуре. Больше всего я люблю редактировать и украшать текст, заныривать в каждый абзац с головой. Поэтому мой герой всегда очень внимателен, и изучение того маленького, что вокруг, равносильно движению. Главное — не застрять окончательно, об этом я тоже себе часто напоминаю.

— Вы писали книгу, опираясь на заранее подготовленный план — или больше следовали за воображением?

Мне сложно дается конструирование текста. Когда продумаю весь сюжет до конца — чаще всего понимаю, что это именно так, как у меня точно теперь не получится. Если пишу строго по своему плану — выходит текст‑зомби, хотя вероятно таковым его воспринимаю только я, а остальные крутят пальцем у виска, все ж нормально. Но я очень доверяю своей интуиции: текст обязательно должен дышать.

— Как был организован процесс вашей литературной работы? Есть ли у вас особые «писательские ритуалы»?

Я пишу, когда нахожу для этого время, и не всегда мне удается работать как взрослый, серьезный писатель (за большим столом, с видом на сад, регулярно). Очень часто я пишу в метро, возвращаясь с работы, иногда стоя в очереди, иногда в кровати перед сном.

Важнейшая для меня часть работы над текстом — в уме, и не сидя, а в движении. Тогда я на ходу записываю какие‑то отдельные важные образы в заметки. И я по‑своему ценю такое разнообразие, хотя, может быть, если выберусь из короткой формы — нужно будет стать усидчивее и поменять подход.

— Кто стал первым читателем вашей книги?

Мой дорогой учитель Женя Бабушкин. Он удивительно умеет верить в текст, и если бы не Женя, вместо пятнадцати рассказов у меня было бы в три раза меньше, потому что я очень часто всем недовольна. От этого самосовершенствования в итоге ничего не остается, потому что идеальный текст — это его отсутствие. Мне кажется, у любого писателя обязательно должен быть такой человек, который в него верит, и желательно, чтобы этот верующий был из мира литературы, чтобы и сам автор ему тоже верил...

— Читали ли вы книги других авторов, когда работали над своей? Если да, то какие?

Я стараюсь читать разное, очень люблю поэзию и прозу поэтов. Часто читаю небольшими кусочками, чтобы получить удовольствие от какой‑либо конкретной сцены и образа, а не от всей книги целиком. Мои любимые рассказчики — Ольга Токарчук и Раймонд Карвер. Из наших классиков, конечно, Андрей Платонов, я возвращаюсь к нему снова и снова.

А еще так получилось, что в процессе написания сборника вокруг меня было очень много японской прозы. Ясунари Кавабата, Кобо Абэ, Йоко Огава...

— Как складывалось взаимодействие с редактором книги?

Мой первый редактор Ирина Натфуллина, помогавший мне с рукописью для «Лицея» — невероятно чуткий, внимательный профессионал.

Потом — работа Вероники Дмитриевой, когда рукопись начала свое превращение в настоящую книгу. Это — магия: во внимание берется даже то, что сложно объяснить. Звучание, ритм и все то, что между буквами. И снова чутко, бережно и очень профессионально.

— Какую из редакторских правок вам было сложнее всего принять?

Мне кажется, что я очень послушный автор. С тем, правда, уточнением, что я видимо никогда и не работала с плохим редактором. Ни разу какое‑либо замечание не казалось мне лишним, и всегда редактор объяснял свое решение.

Кардинальных правок, переворачивающих все с ног на голову, мне никогда не предлагали, но при таком жестком подходе редактора, вероятно, нужно добавлять в соавторы?

— Как придумывалась обложка для книги? Долго ли ее выбирали?

Я оказалась в таких условиях, что постоянно всем довольна.

— Что вы чувствуете теперь, когда книга уже вышла и ждет своего читателя?

Тревожиться я устала, поэтому теперь в первую очередь — интерес. Я уже получаю отзывы, и каждый видит что‑то свое, это удивительно. У каждого свой любимый рассказ, своя интерпретация, свое прочтение. Как хорошо, что текст ни к чему не обязывает: ощущай его, как хочется.

А еще все чаще мне присылают что‑то, написанное после прочтения какого‑либо рассказа. Это, наверно, самое новое для меня, быть таким вдохновителем. Хочется даже воспользоваться возможностью и попросить не стесняться присылать мне такое и дальше. Мы как будто передаем олимпийский огонь друг другу, это и есть магия творчества.

Возможно будет интересно

Дождь в Токио

Шакарами Ясмин

Собаки и другие люди

Прилепин Захар

Пин-код для Золушки

Корецкий Данил Аркадьевич

Химические элементы

Иванов Александр Болеславович

Анатомия любви

Шварц Дана

ESCAPE

Бодлер Алиса

Это космос, детка!

Пересильд Юлия Сергеевна

Хитра

Бьорк Самюэль

Обними

Петерсон Хельга

Культурная революция

Швыдкой Михаил Ефимович

Три мушкетера. Миледи

Фонтен Максим

Подпишитесь на рассылку Дарим книгу
и скачайте 5 книг из специальной библиотеки бесплатно Подпишитесь на рассылку и скачайте 5 книг из специальной библиотеки бесплатно
Напишите свой email
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности

Вы смотрели

Гамсун Кнут

Беверли Джо

Кучерская Майя Александровна

Гарсиа Маркес Габриэль


Новости, новинки,
подборки и рекомендации