Дружба писателей: теплые отношения между отечественными авторами

Дружеские отношения между литераторами нередко влияют на их творчество, обогащая их произведения новыми идеями и красками. В предыдущей статье мы говорили о дружбе современных российских писателей. В этом материале мы продолжим данную тему, сосредоточившись на отношениях между видными литераторами конца XIX — начала XX века.

Анна Ахматова и Осип Мандельштам — две ярчайшие фигуры Серебряного века. Они были очень дружны. Их объединяли поэтический талант, широкая эрудиция, общие взгляды на творчество — оба были видными представителями акмеизма — и общие друзья — оба входили в литературную группу «Цех поэтов». Но самое главное, что их сплачивало — похожее чувство юмора. Многие их современники вспоминали в своих мемуарах, как Ахматова и Мандельштам могли рассмешить друг друга до слез, в то время как окружающие могли вообще не понять причины их веселья.

Мандельштам называл дружбу с Ахматовой и ее первым мужем Николаем Гумилевым «главной удачей» его жизни. Ахматова тоже ценила отношения с Мандельштамом, восхищалась его творчеством и посвятила ему ряд стихов. Она часто бывала в гостях у поэта, в том числе в роковую ночь 1934 года, когда правоохранители проводили у него обыск. После ареста и смерти Мандельштама Ахматова по мере сил поддерживала его вдову Надежду.

Когда Владимир Маяковский только начинал свой творческий путь, Корней Чуковский уже был состоявшимся и влиятельным литературным критиком. Тем удивительнее, что именно он инициировал встречу с поэтом. На Чуковского произвели впечатление его ранние стихи, и он хотел обсудить их с молодым автором.

Однако знакомство вышло не таким, каким критик его себе представлял. Чуковский разыскал Маяковского в бильярдной, где тот часто бывал. Выслушав хвалебный отзыв критика о своем творчестве, поэт попросил не отвлекать его от игры. Вместо этого Маяковский предложил Чуковскому рассказать о его творческих успехах сидящему в углу старичку. Он был отцом одной из возлюбленных поэта и сомневался в его таланте.

Чуковского, который ожидал, что молодой автор начнет перед ним заискивать, подобный прием нисколько не обескуражил. Наоборот: он зауважал Маяковского за его самоуверенность, а потому решил сыграть по его правилам — подошел к старичку и прорекламировал стихи своего нового знакомого. Поэт, в свою очередь, оценил простоту и дружелюбие Чуковского. Маяковский подал ему пальто и пригласил пройтись. Во время прогулки они обсуждали стихи американского поэта Уолта Уитмена, которые перевел Чуковский.

После этого они подружились. Чуковский хлопотал об издании сборника стихов Маяковского, помогал ему финансово и приглашал пожить на своей даче в поселке Куоккала. Поэт, однако, не всегда отвечал критику взаимностью — нередко пугал его гостей эпатажными выходками, вступал с ним в публичные дискуссии и даже написал пародийные «Окна ЧукРОСТа». Но, несмотря на внешнюю браваду, Маяковский относился к Чуковскому хорошо. Когда последний заподозрил, что поэт посвятил ему язвительное стихотворение «Гимн критику», тот уверил его, что это не так.

Дружба Маяковского и Чуковского прекратилась из‑за женщины. Однажды критик привел в популярное литературное кабаре «Бродячая собака» свою знакомую Софью Шамардину, к которой, по мнению ряда современников, он испытывал романтическую привязанность. Однако после выхода Маяковского на сцену девушка начисто забыла о своем ухажере. Поэту польстило внимание Шамардиной, и они начали встречаться. Однако вскоре расстались — по словам некоторых современников, это произошло из‑за неприличного слуха о Маяковском, который запустил Чуковский. Как бы то ни было, отношения между поэтом и критиком после этого случая серьезно охладели, а со временем и вовсе сошли на нет.

Антон Чехов и Лев Толстой познакомились в 1890‑х годах, когда первый уже был известным писателем, а второй удостоился титула живого классика. Несмотря на существенные различия во взглядах, они быстро нашли общий язык и подружились. Чехов высоко ценил эпический размах произведений Толстого и глубину его философских идей. Тот, в свою очередь, восхищался короткой, но емкой прозой своего младшего коллеги.

Однако это касалось лишь рассказов — пьесы Чехова Толстому категорически не нравились. Он не раз ругал своего друга за «бездеятельных» персонажей, говорил ему, что «Шекспир писал плохо, а вы — еще хуже», и жестко критиковал его главную творческую удачу — пьесу «Чайка». Со временем восторг по поводу творчества и идей Толстого исчез и у Чехова. В письме к знакомому он отметил, что «толстовская мораль» перестала его трогать, и, хотя драматург по‑прежнему согласен со многими его тезисами — например, «война — зло», «суд — зло» — это не значит, что он должен «ходить в лаптях и спать на печи вместе с работником и его женой».

Тем не менее, писатели продолжали поддерживать связь до самой смерти Чехова, которую Толстой воспринял, как невосполнимую утрату.

Творчество Толстого оказало серьезное влияние на молодого Максима Горького. Он мечтал встретиться с русским классиком, а потому отправился на Ясную Поляну. Но увидеть своего любимого литератора Горькому не удалось — в то время встретиться с ним стремились сотни людей со всех концов страны, большую часть которых прогоняла его жена Софья Толстая. Среди них оказался и Горький.

Увидеться с Толстым начинающему писателю удалось лишь 11 лет спустя. Они быстро подружились: классику импонировала близость Горького к народу, а тому льстило внимание всемирно признанного авторитета. На протяжении нескольких лет они активно переписывались и часто встречались. Толстой рекомендовал молодого коллегу многим своим знакомым — издателям, критикам и писателям. Горький же отзывался о своем старшем товарище исключительно лестно.

Разлад между писателями произошел после Революции 1905 года. Толстой считал, что нельзя бороться со злом насилием. Горький же не просто допускал такую возможность, но и всячески обосновывал ее необходимость. После бурного обмена мнениями литераторы практически перестали общаться друг с другом. Толстой стал негативно отзываться о произведениях Горького. Тот, в свою очередь, отказался участвовать в праздничных мероприятиях, приуроченных к 80‑летнему юбилею его бывшего друга. Через несколько лет после смерти Толстого Горький выпустил посвященный ему очерк. В нем было немало моментов, которые, будь классик жив, точно ему бы не понравились.