Кем были женщины, которые смотрят на нас с полотен Боттичелли и Брюллова, Матисса и Дали, Рубенса и Мане? Они жили в разные века, имели разное происхождение и такие непохожие характеры; кто‑то не хотел уступать в мастерстве великим, написавшим их портреты, а кому‑то было достаточно просто находиться рядом с ними.
«Ты не человек, не личность, не женщина. Ты — часть картины, фрагмент замысла, кусочек вечности. Потом все умрут, их забудут — а ты будешь смотреть из рамы на потомков, загадочно улыбаться и всё так же крепко сжимать в руке этот треклятый кувшин. Начиная позировать своему мастеру, ты еще не знаешь, Мастер ли он. Три франка в час, или „мсье, я сделаю это бесплатно, ведь мне так нравятся ваши картины“? Будет ли твой портрет висеть в музее, или его перекрасит тот, кто талантливее? Натурщица — полноправная участница как провала, так и успеха любой картины... Натурщицы — вечные музы и соавторы, а еще — главные свидетели того, как рождались шедевры. Они о многом могли бы рассказать — и о себе, и о художниках, и об искусстве... Если бы их, конечно, спросили».
«Россетти, как все прерафаэлиты, искренне желал отражать в своем творчестве „актуальные темы“ и привлекать внимание общества к остросоциальным проблемам. Да вот беда, не получались у него подобные сюжеты. „Найденная“ (1855, Художественный музей Делавэра, Уилмингтон), над которой Россетти работал несколько лет, изображает молодого фермера, приехавшего в город на поиски загулявшей и, судя по всему, крепко выпившей жены. Эта так и не завершенная работа производит совсем не то впечатление, о котором мечтал автор. Фермер похож на принца, фермерша — на мертвую принцессу, а что здесь делает теленок, вообще большая загадка. Реальная жизнь британских „рабочих и колхозников“ была незнакома Россетти и, скорее всего, неинтересна ему. Куда лучше ему удавались литературные сюжеты: работы, вдохновленные Шекспиром, Данте, Мэлори, совершенны и убедительны. И едва ли не в каждой появляется Лиззи Сиддал — в образе Франчески или Беатриче».
«Кутюр, конечно, не гений, скорее штукарь, привыкший упорно работать даже над самой незначительной деталью. Он блестяще владеет техникой и призывает своих учеников быть усердными и непременно искренними. Как человек он раскрывается с неожиданной стороны — оказывается хвастливым, помешанным на собственных успехах. Но пока что Мане не слишком обеспокоен этими особенностями мастера: он внимает его наставлениям и трудится так, как не трудился, вероятно, никогда...».
«В семьях, где решения принимаются властным отцом, самые важные из них всегда остаются в ведении матери».
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна
Матвеева Анна