О чем не догадывался Бианки?

- Александр Васильевич, Вы автор множества научных работ, десятков книг о живой природе и, кажется, знаете все о фауне нашей планеты. А есть ли у вас свои любимчики в животном мире? 
- Объектом моего пристального изучения всегда были птицы, а вот душа томилась и тянулась к бабочкам, у меня довольно большая коллекция… Если с птицами мне хотелось экспериментировать, анализировать, то бабочек хочется созерцать. Мне достаточно просто знать их, без всякой экспериментальной составляющей.

- Откуда прибыли самые ценные экземпляры Вашей коллекции?
- Наша средняя полоса довольно серенькая, даже дневные бабочки у нас очень скромные. Поэтому когда я впервые попал в тропики и увидел, как окрашены бабочки в тропическом лесу и какого они размера, я был просто очарован. Самая запоминающаяся для меня поездка была в бразильскую Амазонию. Там обитают очень яркие бабочки семейства морфиды. Они обладают оптической окраской. То есть, чешуйки сами по себе у них бесцветные, но при разном преломлении света возникают различные цвета с перламутровым переливом. Окрас во время полёта меняется от темно-синего через голубой к зелёному и тёмно-зеленому. Когда таких бабочек порхает много, получается одно из самых красивых зрелищ, что мне доводилось видеть. В коллекционных экземплярах этот эффект сохраняется.

- А как вообще получилось, что Вы увлеклись зоологией?
- Тут как раз сыграла роль книга, и это был Бианки, которого теперь, много лет спустя, мне довелось комментировать как профессиональному биологу. Я помню, что самый первый рассказ, который мне прочитали (сам я еще не читал), был про жука. Он напугал героя тем, что поскрипел своей шеей. И мне страшно захотелось найти такого жука, который умеет скрипеть шеей. Я стал искать. Но скрипуна не нашел, зато нашел в куче древесных опилок личинок жука-носорога, которые меня порядком напугали. Они довольно крупные, с палец толщиной. Потом были и другие находки…

- А увлечение птицами тоже пошло от Бианки?
- Нет, это у меня от деда. Он очень хорошо умел имитировать птичьи голоса и учил меня распознавать, что за птичка поет и как. Благодаря деду у меня очень хороший музыкальный слух, хотя ни на одном инструменте я не играю. Вы, например, сколько птиц на слух сможете распознать?

- Не знаю, может быть, пять, семь. Их же еще рассмотреть надо хотя бы однажды во время пения, чтобы понимать, кто есть кто. 
- Рекомендую вам съездить в Парк птиц в Калужской области, в деревне Воробьи. Была вымирающая деревня, а стал замечательный частный зоопарк – там не только птицы, но и звери, и большой аквариум. И все-таки больше всего на свете супружеская чета, которая этим занимается, любит птиц. У них представлены самые разные птицы мира, в том числе тропические – в комплексе поддерживается тропический микроклимат круглогодично. И каждую птичку можно очень хорошо рассмотреть и запомнить.

- Интересно! Возвращаясь к работе для «Лучших рассказов о живой природе», легко ли Вам было комментировать Бианки и других классиков? Достоверны ли они в своих описаниях?
- Комментрорвать Бианки было и легко, и трудно… Он ведь подвиг меня не только на становление зоологом, но и на то, чтобы я сам стал писать. Он был очень наблюдательным и точно излагал все, что видел. Но достоверно не знал биологии птиц, зверей и насекомых. И интерпретация того, что он видел, не всегда бывала верна. Но вины его здесь нет: чтобы верно трактовать увиденное, надо быть знакомым с такой наукой, как этология. Это наука о групповом поведении животных. Конечно, в то время её как таковой ещё не существовало. 

- Мне запомнился один комментарий, не помню точно из какой книги, где Вы говорите о том, что у каждой птицы есть свой характер, эмоционально окрашенная индивидуальность. Это правда, что каждая птичка – полноценная личность?
- Конечно! Об этом знают все, кто держит дома птиц. У меня в разное время жили самые разные птицы, сейчас, например, канарейки. Они совсем не одинаковые. Есть одна птичка-флегматик. Её расшевелить очень сложно. Она сидит, вся насупившись, в своих мыслях. А другая – хохотушка, болтушка, очень контактная, садится на плечо, за ухо треплет, что-то на ушко тебе наговаривает. У животных это, конечно, более ярко выражено, посмотрите на кошек или собак.

- Их как-то  проще воспринимать как личностей, чем тех же уличных воробышков или голубей. Кажется, они все одинаковые.
- Если внимательно наблюдать за теми же воробьями, вы поймете, что это не так. Проблема в том, что если на воробье нет какой-то специальной метки, за ним очень трудно углядеть. Но бывают приметные воробьи – с лысинкой, или пера не хватает в хвосте. Знаете, какие они все разные? Одни смельчаки, готовы у вас чуть ли не изо рта крошку вытащить, другие робкие, застенчивые, - долетит до него крошка – хорошо, не долетит – ну, что поделать. Воробей – очень интересное создание. Он в своем распространении неотступно следовал за человеком. Человек шел на север – и воробей за ним шёл, человек осваивал Камчатку – и воробей её осваивал. Пока была конная тяга, недостатка в еде у них не было – лошадей кормили овсом, и воробьи могли им поживиться. Воробьи вообще отважные путешественники. У меня был случай, когда я плавал на исследовательском судне по морям, омывающим Европу и Африку. Отправлялись мы из Петербурга и к нам на борт попал воробей. Может быть, зазевался и потом ему было страшновато до берега лететь, может, вообще не собирался возвращаться, есть у них такая тяга к перемене мест. Что интересно, на каждой стоянке он на берег слетал, но потом все время возвращался. Я его поймал и надел на лапку колечко на всякий случай, чтобы знать его дальнейшую судьбу. До сих пор, а это было восемь лет назад, возврата этого кольца в центр кольцевания не было. Вряд ли жив, курилка, воробьиный век в природе недолог – всего 4-5 лет. Скорее всего, кольцо пока никто не нашел. 

- Там какие-то специальные данные, на кольце?
- Да, там стоит номер и сообщение «сообщи Москва». Каждая страна имеет свои кольца. Положим, охотник добыл утку с кольцом на непонятном языке, он должен в соответствии с правилами отправить его в наш центр кольцевания с указанием места находки, и уже там определят, откуда оно, и сделают возврат. Та станция, которая кольцевала птицу, ответит, где было это кольцо надето на птицу и тогда специалисты смогут вычислить, какой путь она проделала и что ее сподвигло оказаться в конечной точке. Так определяются места зимовок и множество других вещей. Кольцевание помогает проследить, например, распространение вирусов, того же птичьего гриппа. Зная направление путей перелета и конечную точку, можно предсказать, где этот вирус может появиться. С птичьим гриппом вообще очень странная история. Вспышки случаются почему-то в тех странах, которые в той или иной степени не угодили Америке. Это только предположение, но очень уж много совпадений - похоже на специальную рассылку. Как только какой-то политический конфликт – сразу птичий грипп в этой стране. 

- Вот так-то. Развивайте наблюдательность, дети, она пригодится вам не только на прогулках в лесу.
- Наблюдательность и любовь ко всему живому, чтобы все-таки не переходить за определенную черту. Давайте не забывать, что дом у нас один.