Наши писатели о том, как изменится мир после пандемии

Все только и говорят о том, в какое странное время мы живем. Нам стало интересно, что думают об этом писатели — философы, художники и пророки. Изменятся ли наши взгляды и образ жизни после пандемии? В хорошую сторону или плохую? Будут ли эти перемены временными или долгоиграющими? Собрали самые разнообразные мнения наших писателей из самых разных источников.

Марина Степнова: мы станем лучше

С точки зрения писателя мы сейчас переживаем невероятное время. Земля будто остановилась. Это пугающее и очень величественное зрелище. Мария Степнова рассказала об этом «Литературной газете».

В последние десятилетия мы стали равнодушными из‑за бесконечного потока информации. Любая трагедия забывалась за несколько дней или даже часов. Это действительно страшно. Писательница надеется, что после пандемии мы снова начнем жалеть и понимать друг друга. Если так будет, мы не зря сидим взаперти.

«Все непременно и обязательно закончится хорошо. Это, конечно, слабое утешение для тех, кто потерял близких — а таких, к сожалению, немало. Но человечество как вид никуда не денется. Очень надеюсь, что мы даже станем наконец ближе друг другу».

Ольга Токарчук: наши принципы распадутся

Польская писательница, лауреатка Нобелевской премии по литературе и Международной Букеровской премии, опубликовала эссе «Окно» в немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung. Жизнь с приходом эпидемии замедлилась, но это ее не огорчило. Наоборот, она почувствовала облегчение, которое испытывают многие, но стыдятся в этом признаться.

«Разве мы не вернулись к нормальному ритму жизни? А что если не вирус является нарушением нормы, а как раз наоборот — беспокойный мир до его появления был ненормальным? 

Вирус напомнил нам о том, что мы так страстно отрицали: мы хрупкие существа, созданные из самой деликатной материи. Что мы умираем, мы смертны».

Из перевода эссе Ольги Токарчук издания «Buro 24/7»

Как пишет Токарчук, жизнь уже не будет прежней. Мы увидели, как зависим друг от друга. Несмотря на то, откуда мы, на каком языке говорим, какого цвета наша кожа, мы одинаково болеем, боимся и умираем. Вирус напомнил не только о нашей уязвимости, но и о тех, кто еще слабее нас: наших родителях, бабушках и дедушках.

Мы увидели, как хрупки принципы, за которые долго боролись и которые считали нерушимыми. Например, насколько слаба идея европейского сообщества на практике. Оно отказалось от общей борьбы, и границы закрылись. Вернулись старый эгоизм и разделение на «свой» и «чужой».

Вирус может напомнить нам и о том, насколько мы неравны. Кто‑то полетит на частном самолете в дом на острове или уединится в лесу. А кто‑то будет рисковать здоровьем на работе в магазинах и больницах. Одни заработают на эпидемии, другие потеряют все. Многие страны не справятся с кризисом. И, когда прежние порядки распадутся, на их месте возникнут новые, как это часто бывает после кризисов.

Самоизоляция может открыть нам то, чего мы боялись. Мы устали от семьи, брачные узы давно исчезли. Многие почувствуют бессмысленность и тщетность ситуации, в которой скрываются механичность и инерция.

Андрей Рубанов: будет очередной кризис

Лауреат премий «Ясная Поляна» и «Национальный бестселлер» рассказал «Литературной газете», что сбился со счету, какой это кризис на его памяти. То ли восьмой, то ли девятый. Потрясения для него привычны. Жаль заболевших людей, а также тех, кто нервничает и напуган. Но все эпидемии заканчиваются. Так будет и с этой.

«Будет экономический спад, граждане обеднеют, будут очень недовольны, но потом привыкнут. Главное сейчас — не слушать предсказателей, прорицателей и экспертов‑дилетантов. Никто вам сейчас не предскажет, что будет через полгода, ситуация слишком необычная».

Мария Степанова: все вернется на свои места

В эти дни вокруг говорят: «Мир никогда не будет прежним» или «Все изменилось». Чувство, которое стоит за этими мыслями, рефлекторно, будто коленка подскакивает при соприкосновении с молоточком. Об этом Мария Степанова пишет в «Коммерсанте».

Люди ищут точку невозврата последние лет двадцать. Они ухватываются за любое серьезное или несерьезное событие в общественной и политической жизни. По мере того как худшие опасения воплощаются в жизнь, в сознании людей расширяется зона допустимого, а воображение, наоборот, съеживается. Поэтому, когда мы говорим, что мир не будет прежним, мы имеем в виду две вещи. Во‑первых, произошло нечто непоправимое. Во‑вторых, мы отказываемся вообразить и осознать его последствия. Их масштаб превышает наши возможности.

Нынешняя угроза для нас необычна. Это война без врага. Она мировая, потому что ее ведет и переживает вся планета. Она первая, потому что такого еще не было. Некого винить, некого объявить ответственным за все, что случилось, некого ненавидеть и некому мстить. Тем не менее писательница надеется, что все наладится.

«В истории о Спящей красавице было так: чтобы спасти девушку от смерти, ее домашние согласились на полусмерть. Все добровольно погрузилось в столетний сон, все замерло, и все замерли, заснули и повара, и дамы, и сам огонь в очаге. Единственный ли это был метод борьбы с проклятием — не знаю. Помню, что за сто лет все вокруг так заросло лесом, что тому, кто явился спасать принцессу, пришлось очень постараться, чтобы прорубить себе дорогу ко дворцу. А там уж все пошло по‑прежнему».

Галина Юзефович: рухнет иллюзия нашей информированности

История с коронавирусом показала, насколько обманчивы наши представления о доступности информации. Все, что мы знаем, схлопнулось до того, что мы видим из окна и по дороге в магазин. Стало ясно, что сведения вокруг ограничены и ненадежны. А мнения, которые мы формируем и отстаиваем, поверхностны и бесполезны. Этим писательница и критик поделилась в Facebook.

«У многих из нас (у меня в том числе) было на протяжении многих лет ощущение, что мы живем в мире, залитом светом, где информация по любому вопросу, в общем, доступна и где условная я, сидя в условной Москве, может составить довольно полное впечатление о том, как проходят условные протесты в условном Гонконге. Понятно, что это всегда было иллюзией (John Snow, you know nothing), но иллюзией довольно глобальной и устойчивой. Мы легко находили информацию, легко формировали на ее основе мнение — и жили с уютным чувством ребенка в ярко освещенной комнате».

Ася Казанцева: на рынке появятся новые ниши

Автор научпопа считает, что с профессиональной точки зрения мы снова попали в девяностые. Мир меняется, и многих людей ждут серьезные потери. Но некоторым повезет, потому что появятся новые экологические ниши. Самые предприимчивые воспользуются этим для роста. Об этом Ася Казанцева размышляет в Facebook.

Для самой писательницы эти перемены означают смену приоритетов. Ей придется отложить увлекшую ее работу о нейропластичности и нейроэкономике. Писать на такую сложную, но интересную только в узких кругах тему — сейчас роскошь. Чтобы остаться на плаву в кризисное время, нужно выпускать востребованный прикладной научпоп. Например, о стрессе, депрессии и тому, как с ними справляться. Другой вариант — о вакцинации, ВИЧ и работе иммунной системы. Обе темы лягут в основу ее будущих книг.

Юрий Буйда: мы пересмотрим ценности

Лауреат «Большой книги» надеется, что люди станут сознательнее. Но поясняет, что лучше не гадать, а быть готовым ко всему.

«Судя по прессе и социальным сетям, многим непривычно возвращение смерти в нашу жизнь. Столько лет приплясывали, смеялись, всеми силами пытались вытеснить эту тему отовсюду, обесценить жизнь, но, как оказалось, безуспешно. И это повод для переоценки того, чем обычно заполняется жизнь. Чем это закончится — не знаю, допускаю, что ничем: чувства старше разума, наши же чувства притупились без настоящей работы».

Из интервью «Литературной газете»

Татьяна Улицкая: станем либо человечнее, либо бесчеловечнее

Писательница уверена, что мир сейчас переходит цивилизационную границу, после которой все изменится. По ее словам, мы сейчас наблюдаем генеральную репетицию Апокалипсиса. Какие именно будут перемены, она не знает.

«Не знаю, каким образом — станет мир человечнее или бесчеловечнее? Кое‑кто это узнает, но, возможно, не я».

Из блога писательницы на сайте LiveLib

Алексей Слаповский: извлечем верный урок

Автор сравнил происходящее с мягким и малокровным вариантом Третьей мировой войны. Есть реальные жертвы, и всех жаль. Есть ощущения, какие и бывают при войне: страх, понимание зыбкости всего, готовность оправдать тотальный контроль, поступиться свободой ради выживания.

Эпидемия испытывает на прочность мировые экономики, а людей — на мужество и способность к сознательным коллективным и индивидуальным действиям. У многих проявляются лучшие черты. А у некоторых — худшие: равнодушие, жадность и эгоизм.

«Как бы это ни кончилось, всем ясно, что мир не будет прежним. Главное — извлечь верные уроки. Из Второй мировой эти уроки во многом, хоть и не во всем, извлекли. Может, поэтому последние 75 лет человечество, при всех оговорках, жило так хорошо, как никогда до этого за всю свою историю. И не только „золотой миллиард“, хотя и миллиард — немало. И вот напоминание: любой, самый быстрый, комфортный и красивый автомобиль может врезаться в другой или в препятствие. Починимся, подлечимся, будем думать, как избежать повторной аварии. Хотя бы какое‑то время».

Из интервью «Литературной газете»