Наш магазин
Присоединяйтесь к нашим группам в социальных сетях!
«Мы родом из школы»: как я стал каллиграфом и вел «двойную бухгалтерию»

«Мы родом из школы»: как я стал каллиграфом и вел «двойную бухгалтерию»

07.08.2014

— Обратите внимание на своего сына. Ужасный почерк, курица лапой пишет лучше!

Данная педагогом сравнительная характеристика куриной и моей каллиграфии отцу не понравилась, и он с ремнем «обратил» на меня внимание. Затем, меня зареванного, усадил за письменный стол – вырабатывать красивый почерк, а сам встал за моей спиной, похлопывая ремнем по своей ладони.

Выучив уроки, я каждый день, по два – три часа, писал ненавистные мне тексты из пособия по каллиграфии. Через восемь месяцев моя «писанина» в тетради не отличалось от напечатанного текста в пособии. Я мастерски научился копировать, можно сказать, рисовать буквы.

Ради любопытства (поверит или нет), я подделал почерк отца, написав «от него» записку матери. Она, действительно, приняла ее за настоящую и купила в магазине ту вещь, о которой было написано на клочке бумаги.

Родители долго разбирались, разглядывая записку. Отец, расписавшись несколько раз на чистом  листке бумаги, тщательно сравнил подписи и, не увидев различия между оригиналом и фальшивкой, признал подпись на записке своей. Такое пристальное внимание к подписи было из-за того, что у отца имелась привычка - на записках, независимо, кто был адресат, ставить свой замысловатый «автограф», который невозможно подделать. Родители пришли к выводу, что отец, написав послание матери, забыл о нем.

В школе на уроках я подкидывал своим одноклассникам вызывающие записки, написанные почерком моего соседа по парте. В ответ летели бумажки с угрозами. Сосед непонимающе пожимал плечами, а я веселился.

Конец учебной четверти. Вот – вот каждый учитель выставит по своему предмету итоговую оценку за наши знания. Мне уже не до веселья. Тучи сгущаются над моей головой, предчувствую, что будет грандиозный скандал и наказание. Мои родители пока не знают, что у меня в табеле будет почти половина троек за четверть. Мою голову не покидает мысль: «Что делать? Пройденный материал я выучить и рассказать не смогу, слишком большой объем».

На одной из перемен я сажусь за учительский стол и начинаю изучать классный журнал. «Ага, здесь выйдет четверка», — подумал я, переворачивая лист на следующий предмет. «А вот здесь три тройки и три четверки…, спорная оценка за четверть. Значит, завтра меня спросят», — и я, не задумываясь, в одной из пустых клеточек пишу цифру «четыре». Заглянувший в журнал через мое плечо Витька, удивился:

— Ого, как похоже! Мне тройку поставишь?

— Выручить друга – это святое, — улыбнулся я и в пустой клеточке, напротив фамилии Витьки, вывел цифру «три».

Увидев мои наглые манипуляции с журналом, одноклассники обступили меня. Просьбы посыпались со всех сторон, и я начал щедро выставлять оценки.

— Мне по физике три тройки поставь, — жалобно начал канючить Курочкин.

— Курочка, ты что, сдурел? Погорим! — злобно зашипели на него одноклассники, а меня предупредили:

— Больше одной оценки никому не ставь!

Девчонки, стараясь, навести порядок, начали кричать:

В очередь! Без очереди никого не пускать!

— У меня двойка будет за четверть, на второй год могут оставить, — не унимался Кукушкин.

— В следующей четверти учись хорошо, тогда не оставят, — посоветовали девчонки и оттеснили его от стола, чтобы он не мешал мне работать. Почти всем, хоть по какому-нибудь предмету, я от щедрого сердца подарил оценку. Наконец, захлопнув журнал, я важно сказал:

— Достаточно!

Те, кому не досталось от меня «подарка», разочарованно поплелись к своим партам, мне стало их жалко, и я обнадежил:

— Остальным через пару дней оценки выставлю.

На уроке физики, раскрыв журнал и не глядя в него, учительница сказала:

— Отвечать пойдет Лопатин. У тебя за четверть может быть тройка. Ответишь хорошо – будет четверка.
Но взглянув в журнал, тут, же осеклась:

— Да все нормально…. Четыре будет у тебя. Садись!

Она растерянно смотрела в журнал и бормотала:

— Вот, Еланского хотела спросить…. Такое впечатление, что у вас кто-то другой вел урок и поставил оценки моим почерком.

— Нет – нет, Вера Николаевна! Вы вели урок! — хором начали уверять мы.

— Значит, начала стареть…, склероз, — расстроено произнесла учительница и, на всякий случай, возле каждой оценки в журнале поставила свою подпись. Своими сомнениями она, наверное, поделилась в учительской, потому что подписи возле каждой оценки появились и по другим предметам.

Но это не было мне помехой. На переменах я продолжал заниматься «темными делами» - ставить оценки и лихо расписываться за учителей. Мой друг Витька, как телохранитель, с криком: «Не мешайте каллиграфу!» — осаживал напиравшую толпу, следя за тем, чтобы меня, случайно, не толкнули под локоть.

Своим умением я сократил у себя количество троек за четверть, но не настолько, чтобы не вызвать гнев отца. И мне пришлось идти на следующее ухищрение. Я стащил в канцелярии школы пустой бланк табеля и поставил в нем оценки, какие хотел, а также подделал подписи учителей. Довольный своей работой, в конце четверти я показал табель отцу, он расписался и похвалил за хорошую учебу, и я спрятал фальшивку на книжной полке до конца следующей четверти. А настоящий табель я подписал почерком отца и сдал после каникул в школу. 

В следующей четверти, чтобы исключить появление оценок в журнале из «ниоткуда», каждый педагог после своего урока начал забирать его в учительскую и передавать учителю, который будет вести следующий урок.
Теперь, в начале занятий дежурный по классу собирал у всех дневники и складывал стопкой на край учительского стола, в них педагоги ставили заслуженные оценки и писали замечания. В конце недели родители должны поставить «автографы» в дневниках своих чад, а в понедельник классный руководитель проверяла эти подписи.

Мой дневник запестрел двойками и тройками. Показывать отцу я не рискнул и, не задумываясь, купил второй дневник – для своего родителя, в котором ставил хорошие отметки и подписи учителей. Отец каждую неделю с удовольствием в нем расписывался. В дневнике для школы, в котором ставили отметки учителя, я аккуратно выводил отцовскую подпись. Классный руководитель, глядя в этот дневник, удивлялась и спрашивала:

—Неужели отец видел?

На что я смело парировал:

— Подпись же стоит!

Лето, скоро конец учебного года. В доме никого не удержишь, потому что сегодня воскресенье

— Каллиграф! — кричит Витька в открытое окно. Отец выглянул и, увидев моего друга с футбольным мячом в руках, спросил меня:

— Тебя, наверное, зовет?

Я утвердительно кивнул головой.

— А чего каллиграф? — не унимался отец. У него было хорошее настроение и ему хотелось поговорить. 

— Ты же знаешь, что у меня почерк красивый, — радостно ответил я, предчувствуя игру в футбол.

— Ну, вот видишь? Отец плохому не научит. Красивый почерк на всю жизнь у тебя выработал. В дальнейшем пригодиться…, — начал «философствовать» отец. «Ну, завелся. Целый час теперь слушай его», — с досадой подумал я.

— Пап, ну, я пойду? Наша улица с соседней играет, — робко перебил я его, последним доводом показывая значимость футбольного матча.

— Давай…. Только дневник покажи, — согласился отец и взял со стола ручку, чтобы расписаться. Я стремглав кинулся в свою комнату за портфелем. И, о ужас! Раскрывая его на ходу, я в спешке подал не тот дневник. Отцовское лицо от удивления вытянулось:

— Ни хрена себе! А где же пятерки!? 

Моя рука невольно дернулась к портфелю за вторым дневником, но, опомнившись, я тут же спрятал ее за спину.

— Дай сюда! — заорал отец и сам достал из портфеля дневник. Положив себе на колени, он долго рассматривал «вещественные доказательства». Наконец, сообразив, что к чему, багровея от ярости, он еле выдавил:

Да…! Действительно каллиграф, — и схватил меня за шиворот. Я только краем глаза успел заметить мелькнувшие пятки моего друга, убегающего вдоль улицы.»

Комментариев ещё нет
Комментарии могут оставлять только авторизованные пользователи.
Для этого войдите или зарегистрируйтесь на нашем сайте.
/
Возможно будет интересно

Мой театр. Книга вторая

Цискаридзе Николай Максимович

Моя жизнь: до изгнания

Шемякин Михаил Михайлович

Когда тает лёд

Грейс Ханна

Тафгай

Рэйн Сола

Боевые искусства

Медведев Дмитрий Юрьевич

Рюриковичи. История первой династии

Бандиленко Марина Михайловна

До самого рая

Янагихара Ханья

Координата Z

Прилепин Захар

Эхо проклятого леса

Райн Александр

Что таится за завесой

Вудс Харпер Л.

Моя дорогая Оли...

Коста Габриэль

Обещания и гранаты

Миллер Сав Р.

Подпишитесь на рассылку Дарим книгу
и скачайте 5 книг из специальной библиотеки бесплатно Подпишитесь на рассылку и скачайте 5 книг из специальной библиотеки бесплатно
Напишите свой email
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности

Новости, новинки,
подборки и рекомендации