Воскресение Маяковского

5 причин прочитать переиздание книги:

1. Эта книга — честное исследование личности, судьбы и творчества Маяковского, свободное от слепого возвеличивания поэта.
2. Автор порою жесток, эмоционален и горяч, но «разве жесткими и суровыми мы бываем лишь с теми, кого ненавидим?»
3. Помимо Маяковского мы встречаем на страницах книги поэтов, в чьём творчестве отозвалось его слово: Пастернака, Цветаеву, Бродского и др.
4. Труд Карабчиевского не только про Маяковского, его окружение, футуристов — это работа о Поэте, о Поэзии, поэтому книга обязательна к прочтению всем творческим людям.
5. Первое издание книги вызвало бурю как негодования, так и восторгов, а после этого она долго не издавалось. Перед вами — долгожданное переиздание.

Отзывы о книге:

«Книга Карабчиевского — философическая поэма, драгоценная замечаниями и наблюдениями, не только связанными с Маяковским, но и самыми общими, ко всем нам относящимися».

Поэт Юрий Колкер

«Для Карабчиевского в литературе не существовало периферийных жанров. И в стихах, и в прозе, и в эссеистике он работал с одинаковой ответственностью, с полной выложенностью в текст».

Литературный критик Сергей Костырко

«Книгу „Воскресение Маяковского“ можно назвать литературно-критической, эссэистической, публицистической — кому как нравится. Лично мне приходит в голову слово „автопортрет“. <...> Карабчиевский был на редкость органичный человек. Для него было органично писать — он писал. Для него было органично не лгать — он не лгал. Для него было органично думать и излагать свои мысли, не скругляя их и не приноравливась к обстоятельствам — он это и делал».

Писатель, филолог и литературный критик Леонид Бахнов

Цитаты:

«Маяковский вообще — поэт без читателя. Читатель Маяковского — всегда слушатель, даже если он сидит не в зале, а у себя дома, с книжкой в руках. Стихи Маяковского могут нравиться, ими можно восхищаться, их можно любить — но их нельзя пережить, они не про нас. И это, конечно же, не оттого, что Маяковский пишет всегда о себе, а, напротив, оттого, что о себе он не пишет».

Маяковский лучше всего — в короткой цитате, когда нет этого объединительного усилия.

Каламбур поверхностен — и прекрасно, не всегда же нам необходима глубина. Каламбур хорош, брошенный вскользь, в косвенном падеже, в придаточном предложении. Но он выглядит нелепо и претенциозно, когда занимает место высокого юмора.

Его портрет не удался ни одному художнику, а попытки были у самых именитых. И единственное исключение — гравюра Могилевского, ставшая эмблемой театра на улице Герцена. Ее успех определился не столько талантом автора, сколько исключительным свойством задания. Могилевский не пытался изобразить лицо, он копировал маску.

Многие мертвые до сих пор не полюблены, многие даже не похоронены, и тени их в официальной вселенной еще долго будут скитаться, ожидая погребения...

Образ Маяковского как поэта и личности всегда складывается из двух частей: из читательского восприятия, своего и чужого, — и из совокупности всех проявлений его официального признания.

Маяковский — как засасывающая воронка, всякое сближение с ним губительно.

Притяжение к Маяковскому рано или поздно вызывает отталкивание — как естественный и очень понятный защитный рефлекс.