О порезах
Что-то случается информационным пространством, как плотину прорывает, причинять себе боль и наносить повреждения без явных суицидальных намерений и выраженной клинической картины начинают герои всех или почти всех читаемых книг. Женщины в "Часах" и мужчины в "Доме на краю света" Каннингема; Героини "Японского любовника" Альенде, "Звездной мантии" Павича, "Белого отеля" Д.М.Томаса. Наносит себе травмы мать Пип из "Безгрешности" Франзена, а потом - та-дамм! - "Маленькая жизнь" Ханьи Янагихары.
И это уже никак невозможно игнорировать. Потому что Джуд, привычно режущий себя на протяжение всей книги: мальчик-юноша-молодой человек-мужчина - Джуд, он не псих ни разу. Умен, красив, собрание талантов, как в области точных и гуманитарных наук, так и кулинарии с сантехработами; Джуд не одинок, у него лучшие на свете друзья и он демонстрирует невероятное, просто беспримерное мужество перед лицом терзающей плоть болезни в сочетании с апофеозом христианских добродетелей: сдержанности, терпения и терпимости, самопожертвования. А еще он успешен в той мере, какая и не снилось большинству живущих. И любим. И самореализован. И он кромсает себя.
И ты остро ощущаешь дыхание безумия, которое исподволь проникло в привычную уютную реальность. Поневоле фиксируя впредь встречающиеся симптомы self-harm, которых оказывается неожиданно и пугающе много.
Я не понимаю, как и почему симптоматика шизофренического поведения настолько утвердилась в пространстве нормы? Может кто объяснить?
Пока никто не оценил этот отзыв