Михаил Веллер: «Мораль в нашем обществе находится в скверном состоянии»

На прошедшей Московской международной книжной я­рмарке писатель и философ Михаил Веллер представил свою новую книгу «Накануне неизвестно чего». Критики назвали её «смесью судебного приговора, крика души и политического трактата».

Счастье - каждому?

Юлия Шигарева, «АиФ»: Михаил Иосифович, летом этого года социологи провели интернет-опрос: граждан России, Белоруссии, Казахстана и Укра­ины попросили назвать слово, с которым у них ассоциируется понятие «власть». На первом месте оказалось слово «деньги», на втором - «сила» и лишь на третьем - «ответственность». Что, на мой взгляд, странно. Ведь власть - это прежде всего ответственность перед теми, кто тебя этой властью наделил.

Михаил Веллер: Поскольку мы живём в эпоху упадка цивилизации, в эпоху распада великих государств со славной историей, смещение критериев симптоматично. Разумеется, власть - это не деньги, потому что ни Джордж Сорос, ни Билл Гейтс, ни султан Брунея не являются самыми могущественными людьми в мире. Более того, нет никакой информации о том, что у президента США Барака Обамы есть хотя бы пятая часть 1 млрд долл. То есть в клубе миллиардеров над этим загорелым парнем просто смеялись бы.

То, что участники опроса на первое место поставили деньги, говорит о моральной деградации сегодняшнего общества и прежде всего молодёжи, которой старшее поколение вручает искажённую ценностную шкалу. Ведь что такое власть? Это возможность сделать всё что угодно. И в молодости, когда люди более благородны, более романтичны, более мечтательны, когда они ещё набили меньше шишек о злую и жёсткую жизнь, - вот в этом возрасте мечтают о всемогуществе. Чтобы сделать мир хорошим. Мечтают о том, чтобы, как гениально написали Стругацкие в финале «Пикника на обочине», «счастье для всех, даром, и пусть никто не у­йдёт обиженный!». И то, что опрос никак не показал этого стремления, говорит о том, что мораль в нашем обществе находится в скверном состоянии. Что люди, олицетворяющие власть, не являются моральными авторитетами, зато являются авторитетами финансовыми. Их квартиры, коттеджи и дворцы, их яхты и лимузины у сравнительно бесхитростной ещё молодёжи ассоциируются с властью, что есть позор для старшего поколения.

И как теперь поменять вектор сознания? Ведь нынешние молодые завтра станут основной движущей силой страны.

Когда в августе 1939 г. товарищ Сталин заключил договор с Гитлером, то назавтра же было сказано, что Третий рейх теперь наш союзник. Граждане, конечно, были немного ошарашены, но через несколько месяцев как-то попривыкли. А это был резчайший поворот - население СССР годами воспитывалось в духе будущей войны с грядущим фашизмом.

Так что если завтра окажется, что властные мужи бескорыстны, что все силы свои они кладут на алтарь Отечества, что презренным металлом не интересуются, а благо народа ставят превыше всего, то пройдут считаные месяцы, и массы молодёжи сменят свою ценностную ориентацию. Ибо так устроен социум: образ жизни вожака является образом жизни альфа-самцов, а под тех уже выстраивается всё общество. И если рыба с головы тухнет, то либо только с головы рыба может выздороветь, либо хвост устраивает революцию и объявляет головой себя.

Право силы

Небольшой экскурс в историю, который вы делаете в своей новой книге, показывает: в критические моменты в России находились люди, готовые предложить выход малой кровью из плохой ситуации. Столыпин в начале ХХ в., Геращенко в постбрежневскую эпоху, Явлинский с программой «500 дней» в перестройку… Но каждый раз почему-то страна выбирала не предлагаемые ими реформы, а путь многотрудный, порой приводящий к краху. Почему?

Когда-то любимый писатель и кумир советского народа Эрнест Хемингуэй в романе «За рекой, в тени деревьев» сформулировал: «Если ты ввязался в драку, то смысл имеет только одно - победить. Всё остальное не стоит выеденного яйца». К сожалению, история России сложилась таким образом, что самые умные обычно не были самыми порядочными. А самые умные и порядочные никогда не были самыми сильными.

Когда-то Пётр I реформировал азиат­скую ордын­скую Московскую Русь в империю. Реформы носили жёсткий, приказной характер. В этих усло­виях сложились и ментальность народа, и традиция работать исключительно силовым методом. Ты можешь быть не самым умным и не самым порядочным, но, если ты ввязался в реформы, ты обязан быть самым сильным. Столыпину не удалось стать самым сильным, ибо государь ненавидел Столыпина, который был талантливее, умнее, имел разумные и верные мысли по переустройству общества и государя затенял.

А потом настала трагедия 1917 г., когда люди умные и порядочные позволили шайке международных авантюристов свернуть шею интеллигенции, аристократии, народу, стране. Ибо у этой шайки авантюристов не было никаких сомнений, перед тем как спустить курок маузера. А умные и порядочные бесконечно судили и рядили о гуманизме и судьбах Родины.

Дело в том, что России, более чем прагматичному Западу, свойственно путать ум и умничанье. Умничанье характеризуется сложными словами, научной или псевдонаучной терминологией и рассуждениями о разных материях. А ум характеризуется способностью добиваться поставленной цели. Ум обладает главной функцией - строить план и выполнять этот план. И вот в этом аспекте умные люди России не были умными - они были краснобаи. Они умели разглагольствовать, строить планы вообще, но они не умели воплощать их в реальность, потому что в реальности критерий ума только один - победа.

Что впереди?

А умные люди в Европе, которые долго и умело объясняли, что сирых и убогих надо любить, жалеть и ставить выше себя, - насколько они добились своей цели? И не ударит ли эта цель теперь по ним?

Сегодня мы имеем в Европе очень интересную подмену сущности демократии кратким набором её атрибутов. Первое - свобода миграции, которую правильнее назвать свободой незаконного переселения людей из любых стран в любую цивилизованную страну Запада. Пункт второй - неприменение европейцем насилия ни по какому поводу. То есть, когда тебя избивают, ради бога, не толк­ни убийцу так, чтобы он упал и убился. А если вор у тебя на глазах грабит твой дом, ты не имеешь права нанести ему физические повреждения, потому что этот грабёж не угрожает твоей жизни и здоровью.

Третий момент - права сексуальных меньшинств. Самое главное - чтобы гомосексуалисты, лесбиянки, трансгендеры и кто они там есть ещё пользовались не только всеми правами, но и уважением общества. Любое недовольство в их адрес рассматривается как преступление. И любая попытка сказать, что естественные человеческие отношения неравноценны отношениям неестественным (которые с удивительно наглым лицемерием именуют нетрадиционными), приравнивается к фашизму. Всё то, что существовало в течение тысяч лет; всё то, что было ещё в 50-е годы, когда Запад приходил в себя после страшной Второй мировой; всё то, что было в 60-е годы, когда человечество вышло в космос и люди стали жить в комфорте и безопасности, - всё это теперь, оказывается, фашизм. Всё это, оказывается, пещерный век.

А непещерный век начался тогда, когда все убогие и все извращенцы были объявлены людьми высшего сорта, которым нужно дать всего и больше. Разумеется, всё это не демо­кратия - всё это плесень на теле демо­кратии. Разумеется, не благодаря этому евроатлантическая цивилизация достигла своих высот. Напротив, когда она достигла высот, когда на этих высотах политическая перспектива и экономическое развитие оказались исчерпаны, эта плесень и завелась. Сегодняшние мыслители Запада признают: перспективы нет. Они ничего не могут противопоставить идеям исламской молодёжи, которая носится с желанием уст­роить всемирный халифат и горит идеей справедливого переустройства мира под зелёным знаменем ислама. А что ей можно сказать? Будьте как мы, живите сыто и спокойно, только впереди нет ничего?

И за кем будущее? За Китаем, который выглядит наиболее здравым из всех?

Я думаю, что будущее за Азией. Мне внушает надежду и огромную симпатию отношение нынешнего президента Филиппин Родриго Дутерте к проблеме наркомании в стране - установка, что наркоторгов­цы должны быть уничтожены. Я его поддерживаю на сто процентов. И когда Генеральный секретарь ООН говорит, что это недопустимо, а Дутерте называет его дураком, он абсолютно прав. И, когда президент США говорит, что подобные меры недопустимы, а Дутерте говорит: я прокляну этого сукиного сына, он абсолютно прав. Потому что не человек для закона, а закон для человека. Потому что наркоторговцы - это убийцы. Серийные, массовые, беспощадные убийцы. И, разумеется, жить они не должны, если они не отказываются от своего ремесла. Как только их начали отстреливать, они мгновенно отказались. Две тысячи убитых - и 640 тысяч побежали сдаваться в полицию. Правильно побежали, никому неохота получить пулю в голову.

Это относится и к Китаю, потому что если так называемый ИГИЛ (организация, запрещённая в России. - Ред.) попытается что-то сделать с Китаем, то ИГИЛу конец настанет мгновенно и неукоснительно. И, если где-то после этого скажут, что там, кажется, погибли невинные жертвы, китайцев это не будет волновать нисколько. Это последовательные, исполнительные люди. Это относится, кстати, и к корейцам, и к вьетнамцам. Нам есть у кого учиться. Сумеем ли?

Источник новости

Новая книга Михаила Веллера уже доступна в нашем интернет-магазине.

▼ Читать отрывок ▼